Бессмертие наемника - стр. 2

– Вот это достойно – любовный роман в античных декорациях, – восхищенно сказала Алена. – Только куда тебе… Ты же серьезный, страшно занятый физик-исследователь. К тому же совершенно не умеющий соединять слова даже в короткие предложения…

– Напиши ты, – предложил я и рассмеялся.

– Нет, я предпочитаю романы наяву…

– Тогда не обессудь. Когда-то я увлекался созданием бессмертных сценариев к студенческим капустникам и агитбригадам. Возможно, что-то в душе еще теплится…

– Только чтобы «с любовью»! – потребовала Алена.

– Обещаю! – Я клятвенно приложил руку к груди и поклонился.

Я еще долго грел в руке почти пустой стакан, мысленно размещая стихи в каком-то неизвестном науке порядке. Я был очень близок к истине. Строки действительно складывались в подобие истории о нескольких днях из жизни наемника. Оставалось домыслить детали. Идея с книгой нравилась мне все больше. Неважно, кто прочтет ее, кроме Алены и меня. Дело было скорее в реализации необычного для меня проекта. В процессе написания, а не в конечном результате. Разрядке и отдыхе, который, как известно, хорош только при условии полного отключения от основной деятельности… Решено!

Алена уже спала, когда я положил перед собой сборник античных стихов и отстучал на клавиатуре компьютера первый эпиграф.

– Вам ли не знать, господин Советник, что все могущество нашей державы не более чем трюк? Вы же сами покупали газеты, телеканалы, партии по всему миру, чтобы сформировать общественное мнение на этот счет. Десятилетия напряженного вложения денег в рекламу целой страны! Грандиозность сумм соответствовала грандиозности задачи – это сработало. Да-да, несмотря на возникшие трудности, результат можно признать удовлетворительным.

Президент транснациональной корпорации «Нео», он же Президент планеты, встал и бодро прошелся по комнате для тайных совещаний. Или, лучше сказать, просто для совещаний; в его понимании любое слово, сказанное внутри президентского дворца, должно было иметь статус государственной тайны. Отчасти это было оправдано тем, что он сейчас говорил Главному Советнику, своей правой руке во всех делах.

Советник, человек немолодой и нездоровый, вяло кивал и морщился, поправляя сползающие с носа толстые очки в роговой оправе. Его одряхлевшее тело уже не переносило долгого пребывания в вертикальном положении, и президент не требовал от Советника особого соблюдения субординации. Глава страны про себя зачастую посмеивался над ходившей по дворцу шуткой, что Советник был стар уже при рождении.