Бесславие: Преступный Древний Рим - стр. 12

В римских кодексах вообще крайне мало внимания уделяется нападениям, в том числе и с причинением вреда здоровью. Так что же, это говорит о безопасности городских улиц? Вовсе нет, лишь о пренебрежительном отношении римской юстиции к подобным мелочам, которые даже до суда доводить недосуг. Ведь законы писались теми самыми богатеями, на которых, как сетовал Ювенал, никто не нападает, поскольку они всегда пребывают под защитой эскорта. Поэтому они считали уличное насилие чем-то банальным, предметом, не заслуживающим правового регулирования. Эпизоды, мелькающие в некоторых текстах, кажутся слегка утрированными, ими можно пользоваться лишь в теоретических дискуссиях. Так, в «Дигестах», масштабном собрании выдержек из юридической литературы, созданном в VI веке по приказу византийского императора Юстиниана I, мы находим следующий случай. Как-то ночью на улице некий лавочник поставил фонарь на камень перед своей лавкой. Какой-то прохожий взял его, и лавочник последовал за этим человеком и потребовал вернуть вещь. Вор начал бить лавочника плетью, и тут действие приняло новый оборот. Лавочник выбил вору глаз. После этого владелец магазина обратился к адвокату с вопросом, виновен ли он в причинении увечий, ведь вор ударил первым. Юрист ответил, что, поскольку вор был вооружен куском металла и нанес первый удар, то сам он и виноват в потере ока. Но если бы лавочник ударил первым, виновным назвали бы именно его (Дигесты, IX.II.52.1).

Это весьма характерный пример уличного насилия, такие чаще всего и рассматриваются в римских судебниках. На первый взгляд этот казус можно счесть показателем будничности насильственной преступности на улицах Рима, заключив, что ночной город прямо-таки кишел грабителями и самооборона была единственным средством, на которое оставалось рассчитывать честным гражданам в надежде отстоять от посягательств свое имущество. Однако можно задуматься и установить, что перед нами всего лишь гипотетический пример, предназначенный для обсуждения на занятиях и целиком выдуманный теоретиками права. Он вполне созвучен задачкам о пределах допустимой самообороны при защите собственности от посягательств из современных учебников. Более того, это почти карикатура на представление о жизни улиц, которое составлял себе типичный патриций. Но даже если в этом отношении мы заблуждаемся, а пример имеет под собой реальную основу, допустимо ли экстраполировать его до масштабов общей картины, позволяющей судить об уровне преступности в римском обществе? Можно ли с уверенностью утверждать, что Рим был наводнен преступным отребьем? Лично я живу в Кембридже, одном из наиболее безопасных городов мира, но изредка и у нас попадаются пьяные хулиганы и дебоширы, в том числе и в самом центре города. Если прекрасным поздним субботним вечером мне доведется услышать, как кто-то крушит мусорные баки у меня на задворках, едва ли я ринусь на улицу унимать хулиганье. А если мне приспичит подраться, так я, наверное, отправлюсь в паб, где, как правило, и собираются любители подобных развлечений. Как бы то ни было, в нашем городе ни то ни другое и близко не считается нормой поведения. Так и в случае с римским лавочником: сам факт, что он спокойно оставил светильник за порогом, свидетельствует о том, что это было его повседневной привычкой, то есть он делал так каждый вечер, и ничего криминального обычно не случалось – ни попыток хищения, ни драк.