БЕСсильный чемпион. Том 4 - стр. 29

Мужчина морщится и достает откуда-то сбоку тяжелую папку.

– Если нет уверенности – не будем рисковать. Людовик сейчас под каблуком у Грассини, глупо его терять, если Бесонов не поддастся ей. Подберем тогда человеческих самок, – размышляет он, листая анкеты с фотографиями улыбающихся женщин. – Может, сойдет Мисс Вселенная прошлого года? Или лучше бразильские супермодели? Польские балерины?

Козел какой! В отчаянии Сербина кусает губу.

Чем ее так завлек Перун-Бесонов? Силой? Взрослостью? Неприступностью? Нет. Скорее несгибаемостью. Враг для Артема всегда враг. Компромиссы недопустимы. Пока Небесный престол вместе с инферно расставлял пешки и ладьи, он просто взял и смел со стола шахматную доску, а затем вырвал кадык Ауруксу. Истинная победа в решительности!

А сейчас она потеряет Артема. Сербина почти в панике. Но светлая мысль всё же приходит ей в лысую голову.

– Патрон, разрешите выразить мнение, что это не лучшая идея. На этой неделе Бесонов отправляется в Афган.

– Еще лучше! – радуется американец. – Пошлем моделей сразу в Эмират. В Афгане-то этот школьник сразу сдастся. В горных кишлаках никто не составит конкуренцию нашим отборницам. А через подложенных женщин и ты затем подберешься ближе к Бесонову. Решено, – он резко суровеет, окинув взглядом макушку Сербины. – Побыстрее нарасти парамиту, чтобы исцелить свой недуг.

С тяжким вздохом леди делает почтительный поклон:

– Да, патрон.

Рот американки горит от горечи.

***

Тихая ночь, душевное спокойствие, мягкость обнимающей голову перины. Хорошо, сладко. Теплота прижавшегося нежного тела будит меня. Разлепляю веки. Лунный свет пляшет в волосах Белоснежки.

– От тебя пахнет духами Масаки, – ворчит приткнувшаяся к моей шее княжна. – Вишня, гальбанум, зеленые травы и бергамот. Дорогой парфюм.

Я глажу ее по голове, пальцы перебирают белые пряди. С каких пор она разбирается в косметике? Сестра натаскала? На миг мне кажется, что рядом лежит София, но княгине вход в мою спальню заказан за свои интриги.

– Моего подполковника, наверное.

– Кобель, – шепчет Белоснежка, чмокая мою кожу под подбородком.

– Вряд ли, Аяно женщина.

– Аяно женщина, а ты кобель, – трется она об меня всем телом.

Белоснежка, как теленок, тыкается в меня носом, требуя ласки. На губах самая прекрасная улыбка. Самая – потому что как на той фотографии. Мимолетное воспоминание. Песчаные вихри, бесконечно-черная гарь пустоши, и лишь эта улыбка на клочке бумаги согревает меня. Маленький просвет человечности.

Мое тело сходит с ума, требуя большей близости. Заваливаю Белоснежку под себя, впиваюсь в губы.