Бесприданница для архимага - стр. 32
Ясно было лишь одно: Амалия ушла, но она так и осталась между нами, надеяться мне не на что...
Я поняла, что размазываю слёзы и всхлипываю. Безнадёжность, отчаяние и острое чувство одиночества, как в день папиной смерти, навалились на меня, грозя раздавить. Куда бы я ни смотрела, нигде не видела места для Клэр Миллс, и всё вокруг было чужим. Чужой дом, чужая жизнь, чужой муж, которые по злой прихоти судьбы достались мне.
В дверь постучали, но я настолько обессилила, что даже не пошевелилась. Это мог быть только маг, а сейчас мне просто не хотелось его видеть. В конце концов, ночь – законное время, чтобы спать и не открывать дверей.
― Скажи только, она ушла? – из коридора донёсся глухой, измученный голос Де Брина.
Я вздохнула. Догадался же, что не сплю, хотя в комнате было темно и тихо.
― Да. Через пару минут после того, как я вас оставила, – хотелось ответить бодрее, скрыть переживания, как велела гордость... Я не смогла. Но раз уж маг обнажил передо мной душу, то к чему врать? Пусть знает, что и я живой человек.
Во мне неожиданно поднялась злость на Сэлвина. Если бы он просто поговорил по-людски! Если бы просто объяснил, что всё ещё скорбит о невесте, потому и не видит будущего со мной. Но ведь Де Брин всё вывернул так, словно дело только во мне! Я не такая, не подхожу ему... А он мне подходит? Мне нужен муж, любящий другую? Что за жизнь будет у меня с ним?
В коридоре послышались шаги, маг ушёл, не сказав больше ни слова. Ну да, он сейчас весь в своей боли. Куда там спросить, как я? А ведь ещё недавно выказывал почти беспокойство... Вспомнился вчерашний вечер, и как муж сидел рядом, рассматривая меня, изучая, а вокруг, словно воздух накалился... И вдруг такая отстранённость. Да ещё эти его крики, чтобы я не смела упоминать имени покойницы! Как котёнка погладил, а потом за шкирку вон выкинул. Я ему что, игрушка?
У меня не было опыта в отношениях с мужчинами, и даже влюблённости никогда не возникало, так что задетое женское самолюбие я ощутила впервые. И оно причиняло боль, как настоящая рана в груди...
Теперь захотелось плакать уже о своей незавидной доле, но вместо этого я села, открыла свой ящичек и взяла в руки шар. Сжав единственное своё сокровище, стала раскачиваться из стороны в сторону в такт печальной колыбельной, которую помнила с детства, её пела мама... Сначала голос не слушался, а потом наполнился силой, помогая мне излить свою боль и тоску по дому, по ушедшим родным, по любви.
Я прикрыла глаза, растворившись в своей печали, и не сразу поняла, что в комнате, погружённой во мрак, стало светло, а шар в моих руках быстро нагревался...