Бесполезная-2 - стр. 32
– Да, довольна.
Миша сразу же взял марлечку, которую смочил в растворе лидокаина, приложил к её уху и прижал двумя пальчиками.
– А-а-а… ― закричала Вика, сразу же ощутив сильнейшее пощипывание.
– Не ори, сейчас пройдёт, ― строго сказал Миша. Её ухо он продолжал крепко сжимать двумя пальчиками, а Вика обеими руками потянулась к его руке и пыталась разжать его пальцы. Жалобно запищала:
– Не надо… не надо, а! Я не хочу.
– Придётся захотеть, не надо было из бочки выпрыгивать, ― с недовольством сказал Миша.
– А… не сжимай, отпусти! Отпусти!
– Надо сжимать, ― суровым голосом ответил Миша, и даже не объяснял, зачем это делает. Вика была в шоке, продолжала орать и жаловаться.
– Ты специально это делаешь, ― пищала Вика. Ей казалось, что он слишком сильно сжимает её порванное ухо и поэтому ей больно. Впрочем, Миша сжимал её ухо не целью причинить ей боль, а просто хотел, чтобы обезболивающий препарат лучше пропитал её ранку, а ещё на её ушке было много просохшей крови.
– Надо протереть кровь, ― сказал Миша и в следующее мгновение пальчиками начала перетирать её ухо. Вика ещё громче закричала:
– А-а-а… а.. с ума сошёл? Не вздумай больше так делать.
Она резко отпрянула назад и обеими руками прикрыла своё ухо, а его руку оттолкнула в сторонку. Решила, что будет сопротивляться и не позволит снова издеваться над собой.
Глава 42. Зашивание ушка
Миша уже начал злиться и был недоволен её поведением, но сохранял невозмутимость. Он взял ампулу и накапал ещё лидокаина на другую марлечку, чистую. Вика уже знала, что он хочет сделать и сразу же сказала:
– Даже не надейся это повторить, лучше отойди от меня.
Ей было так больно, что она уже ничего не хотела: ни ранку обработать, ни ушко зашить.
– Маленькая что-ли? ― с недовольством спросил Миша. ― Убери руки.
Он схватил её за запястье и начал потряхивать за руку.
– Пожалуйста, я, правда, не хочу, ― взмолилась Вика.
– Ну, мало ли, что не хочешь, не надо было выпрыгивать из бочки и рвать своё ухо, ― с недовольством напомнил Миша.
– Ты мучил меня, ― закричала Вика.
– Я бы сам тебя освободил, ― строго сказал Миша и важно добавил: ― через день.
– Ага, когда я бы с голоду умирала.
Миша пригнулся и задержал взгляд на её лице. Но Вика уже привыкла к тому, что он смотрит на неё так, когда хочет сказать, что недоволен ею. И она тоже хотела сказать, что он не напугает её взглядом.
– Можешь даже не смотреть на меня так.
– Значит, ты не сожалеешь, что порвала своё ухо? ― спросил Миша и снова начал потряхивать её руку.
– Нет… не знаю, ― запищала Вика. Но она не сожалела. Была уверена, что если бы не выпрыгнула из бочки, ей было бы ещё хуже. Она бы долго голодала и мучилась, а он бы издевался над ней, насмехался и получал удовольствие.