Беспокойные - стр. 15
Неужели Майкл, Леон и Вивиан запросто вернутся спустя десять лет. Можно подумать, он внезапно стал нужен этим людям. Они отпустили Деминя, отдали. Что такого расскажет о матери Майкл? И хотел ли он знать? Где бы мама ни находилась, это дела давно минувших дней.
Дэниэл выключил телефон и пошел на север. Ботинки громыхали по тротуару. Переходя Канал, он наступил в лужу и почувствовал, как сзади на джинсы плеснула вода. Дэниэл никогда не предаст другого человека. Никогда не бросит и не исчезнет, в отличие от матери или Леона. Он вернется в квартиру и извинится перед Роландом, выучит все песни, будет играть, пока не сотрет пальцы, репетировать, пока не искупит грехи и не вернется в форму. Пока не станет идеальным.
– Не пойму, почему они выбрали такой нечитаемый шрифт. – Питер прищурился на зазубренные буквы, подражавшие рукописному тексту. Он случайно задел снизу ногами стол, и посуда подпрыгнула. – И стул этот. Какой-то детский размер.
Официантка со здоровым кольцом в носу уже и так кричала громче джазовых стандартов, но Питер просил ее повторить, что подают на бранч, а Кэй спрашивала про каждое блюдо. Лимонный курд кислый? Я не люблю кислое. Что значит «пепитас»? Что такое говядина «Лафрида», почему корову называют по имени? Мягкая бархатная подушка на стуле Дэниэла постоянно съезжала, и он скомкал ткань, зажав коленями.
Родители Дэниэла приехали в той же одежде, которую носили, сколько он их помнил: Питер – в мятых джинсах цвета хаки и кардигане земляных тонов, Кэй – в пастельной водолазке и юбке из вельвета в широкий рубчик. За десять лет он перестал замечать, как отличается от родителей. Два месяца Дэниэл их не видел, работал, ездил в метро и ходил по улицам с самыми разными людьми. Теперь же родители отличались от всех: тихие, скромные, не от мира сего. Смена ролей неожиданно принесла удовлетворение.
– В колледже заваривается скандал, – сказала Кэй. – Прошу прощения за каламбур про кофе.
Дэниэл допил чашку.
– В Карлоу?
– Студенты из меньшинств вышли на протесты. – Питер сделал резкое ударение на слове «меньшинства». – Хотят, чтобы администрация учредила факультет этнографии.
– И что здесь плохого?
– Ну, не то чтобы мы с ними не согласны, – сказала Кэй. – В смысле, мы ведь тоже ценим разнообразие.
– Но уровень язвительности, – сказал Питер. – Откровенно говоря, он совсем не на пользу делу. С моих лекций уходили студенты. Это попросту срыв учебного процесса.
– Белые студенты, разумеется, тоже участвуют, – добавила Кэй. – Постоянные требования политкорректности, предупреждений о шокирующем содержании учебной программы. Боюсь, мы воспитали поколение неженок. Мне бы хотелось думать, что тебя мы вырастили без мысли, что тебе все должны.