Бесконечный член. Записки из дурдома - стр. 6

Эй! Уведите пёсика! Пять минут девятого, время пошло. Желаю тебе провести этот год достойно, иначе… Впрочем, ты, я надеюсь, помнишь, что будет, если…

День, когда это началось, был самым обычным. Дети были в школе, взрослые на работе, птицы летали по небу, собаки лаяли на прохожих, а кошки гуляли сами по себе.

Первым это заметил гражданин, имя и фамилия которого остались неизвестными, да и кому они нужны?

Увидев это, гражданин тут же бросил все свои дела (а чем именно он был занят, тоже неизвестно и неинтересно), со всех ног бросился домой, где осталась его беременная жена и малолетняя дочь, и нашёл их в гостиной.

Едва взглянув на них, он понял, что это уже случилось с ними.

У него не было иного выбора, кроме как…

– А что было дальше?

– А дальше началось это.

– Где началось?

– Везде.

– Везде?

– Да.

– И здесь?

– И здесь тоже…

– Скажите, а чем вы их кормите?

Свиньи, поняв, что говорят именно о них, подняли от наполненных серым месивом корыт жирные морды и посмотрели на мужчину заплывшими глазками.

– Оно, знаете ли, вот какое дело. Когда как. Что есть, тем и кормлю.

– Вы не закупаете корма?

– Химию эту? Нет! Ещё мой дед покойный говорил…

– Что?

– Да не помню я, что он говорил – мелкий был. Но ведь говорил же что что-нибудь?

– Ха-ха-ха! А вы умеете пошутить! Действительно, должен же он был хоть что-нибудь говорить! Ха-ха-ха!

– Ха-ха-ха! Вот только, знаете ли, я не шутил. Так, болтанул, не подумав. Со мной такое бывает – ляпну что-нибудь, а потом думаю.

– О том, зачем вы это сказали?

– Да.

– С нами это со всеми бывает.

– Ладно, пойдёмте, посмотрим, что там с вашей машиной…

По улице, размахивая огромным мачете, бежал широкоплечий мужчина с изуродованным, почти сожжённым лицом, одетый в старый строительный комбинезон.

Тяжёлые ботинки глухо стучали по мостовой.

– Кто его выпустил?!! Кто его выпустил?!!

Вжиххх…

– Тебе никогда не понять этого. Ты всю свою сраную жизнь прожил, не имея понятия о тех вещах, о которых с таким умным видом рассуждаешь на званых ужинах. Ты беседуешь с девушками о картинах Кало, но все твои мысли не более чем пересказ из чужих статей. Ты споришь о Кафке, но ты каждый раз делаешь это только для того, чтобы поспорить, каждый раз приводя аргументы того или иного критика. Ты цитируешь чужие строки о любви, сам ни разу в жизни не испытав её. Твоя жизнь это компиляция из чужих слов, чужих мыслей, чужих размышлений, чужих идей, чужих чувств. Ты пуст, внутри тебя нет ничего своего. На, закури! Я же вижу, как дрожат твои губы. Мне немного жаль, что уже ничего нельзя исправить, но мне нисколько не жаль тебя.