Бесконечночь - стр. 39
Ульяна пошла в ванную и когда зашла в спальню, увидела, что на кровати кто-то сидит.
— Не пугайся, это я, — тихо сказал Тимофей.
На ватных ногах Ульяна прошла к кровати и присела на краешек.
— Да не бойся ты, я не съем тебя! — хихикнул парень. — Странная ты. То хочешь, то не хочешь…
— Я хочу! — уверенно произнесла Ульяна. — Только можно не у стены?
Тимофей засмеялся:
— Кровать подойдет?
Она кивнула, быстро вскочила, стянула с себя нарядную юбку, которую специально купила, чтобы понравиться Тимофею, блузку и, оставшись в лифчике и трусиках, присела на кровать, смиренно положив руки на колени. Этот образ придавал ей нежное очарование и какую-то трогательную беззащитность.
Всю красоту девичьего тела было видно плохо, что очень раздражало парня, и он включил ночник и резко посмотрел на нее. Без сомнения, она смущалась и выглядела растерянной, но как она на него смотрела! Это был взгляд восхищения или даже преклонения. Нет, на него никто никогда так не смотрел. Лариса всегда насмехалась, если не сказать издевалась, а тут — такой чистый, такой добрый взгляд обожания!
Тимофей потянулся и одним ловким движением расстегнул ей лифчик, бросил его на пол и провел ладонью от ключицы к груди.
Лариса была у него первая женщина, и другие женские прелести он видел только в журналах и на порно-кассетах, и до этого момента считал, что красивей груди, чем у Ларисы, быть не может. Но он ошибся. Бюст Ульяны был роскошным: тяжелый, полный, с розовыми маленькими сосками, которые невероятно захотелось приласкать. Он потянулся сделать это, но опять заглянул в ее глаза, а потом опустил взгляд на губы: пухлые, чуть приоткрытые. Тимофей вдруг вспомнил, что никогда не целовался, и ему так захотелось это сделать, что он от нетерпения запустил руку в ее волосы и, держа за затылок, крепко прижал к себе и впился губами в ее.
Это был властный, голодный и жадный поцелуй, от которого он получал невероятное наслаждение, а когда почувствовал, что Ульяна прижалась к нему всем телом, а ее руки уже ласкали его спину, утонул в омуте сексуального желания.
Лариса никогда не дотрагивалась до него, не ласкала, наоборот, держала на расстоянии, постоянно повторяя, что ее ласки нужно заслужить.
Сейчас же он прижимался к ней, одной рукой сжимал грудь, другой пытался снять с нее трусики. Он вел себя как дикарь, но остановить себя уже не мог. Он хотел попробовать ее всю.
Справившись с трусиками, он все же сначала прикусил ее сосок, пока его рука продолжила свой путь к самому сокровенному месту.
Она тихонько застонала, а он, опустившись вниз, принялся ласкать ее языком и пальцами. Почувствовав, что она заерзала, а стоны участились, Тимофей ускорил темп, а затем навис над ней. Он погружался в нее бережно и осторожно, и только когда она приняла его и расслабилась, резко вошел и зарычал в сладкой судороге.