Бесконечная страна - стр. 4
Так и есть. Начинается.
– Хороший мальчик, – сообщила Галина окружающим. – В нашем доме живёт. Навещает маму каждый день. У него мама в пятой больнице лежит, бедняжка. Как мама, Сашенька? – соседка участливо блеснула голубоватыми, заплывшими жиром, глазками.
Санька промолчал и посмотрел туда, где трамвайные рельсы делали поворот, исчезая за деревьями сквера. Где же этот одиннадцатый…
– Ты меня слышишь? – не отставала соседка. – Как Оленька себя чувствует? Невежливо молчать, когда с тобой взрослые разговаривают.
– Невежливо разговаривать, когда лучше молчать, – отчётливо произнёс Санька. Ему вдруг смертельно надоело подчиняться дурацким и несправедливым правилам, которые сплошь и рядом устанавливали взрослые и сами же их постоянно нарушали. Какого чёрта, в конце концов? Почему он прилюдно должен отчитываться о мамином здоровье человеку, который ему малознаком и совсем не по душе? Пусть и взрослому.
– Ты смотри! – всплеснула руками соседка. – Только я его хорошим назвала и – на тебе. Грубит! Не стыдно? Вот я расскажу твоей бабушке, как ты со взрослыми разговариваешь. Папы у него нет, – опять сообщила она окружающим. – Погиб в прошлом году. А теперь и мама заболела. С бабушкой живёт. Вот и отбился от рук.
Мысленный защитный кокон помогал плохо. Санька скрипнул зубами. Принесла же сюда нелёгкая эту Галину. И по закону подлости как раз в тот момент, когда ему тоже нужно ехать.
Из-за поворота показался трамвай. Одиннадцатый, увидел Санька. Наконец-то.
В вагоне он сразу же прошёл в самый конец, чтобы оказаться подальше от бесцеремонной соседки, нашёл свободное место у окна, сел и уткнулся носом в стекло. Можно было поиграть в стрелялку на телефоне или послушать музыку, но не хотелось. Хотелось просто доехать до больницы и поскорее увидеть маму.
Трамвай плавно тронулся. Это был трамвай нового поколения – стремительных очертаний, с низкой посадкой, и почти бесшумным ходом. Если бы не путь, который Санька на нём ежедневно совершал, кататься было бы одно удовольствие.
Ладно, всё равно хорошо, подумал Санька. Он двадцать минут едет, а старый плёлся то же расстояние полчаса минимум. Дребезжа, скрипя и раскачиваясь. Хотя, если подумать, в старом тоже что-то было – тёплое и неповторимое. Душа, наверное. Говорят, что душа только у людей бывает. Даже у животных её нет, не спрашиваем уж про растения. Но иногда кажется, что нечто похожее на душу есть и у вещей. Особенно, у старых, хорошо послуживших человеку. Или это просто что-то вроде невидимого отпечатка, который люди накладывают на всё, с чем соприкасаются?