Бесишь меня, Лисинцева - стр. 9
В ближайшие двадцать минут в столовой были слышны лишь звон столовых приборов и тихие шаги Камиллы, что приносила блюда, меняла тарелки и что-то поправляла на столе.
- Где же этот щенок? - тихо спросил Михаил, когда ужин закончился. Он бросил на стол скомканную салфетку, зло прищурился и постучал пальцем по вилке.
Никто ему не ответил. И снова тишина, казалось, стала густой, почти осязаемой. Именно поэтому, когда смартфон отчима зазвонил, я вздрогнула от неожиданности.
Бросив хмурый взгляд на экран мобильного телефона, он подхватил его и вышел из комнаты. Шаг за шагом, щелчок двери, тишина.
- Мама, как ты?...
Я повернулась к матери, как только дверь за отчимом закрылась.
- Всё хорошо, солнышко. Не переживай. - Мягко улыбнувшись, мама коснулась моей щеки, затем обняла меня. - Как принцесса в башне…
Её тяжелый вздох не утаился от меня.
Уткнулась в мамино плечо и сразу ощутила тонкий запах сирени. Прикрыла глаза. На душе было горько. Да, из этой башни так просто маму не вытащить. Михаил защитил нас от кое-кого после внезапной смерти отца, взял нас под своё крыло, взамен требуя от моей матери три года играть идеальную жену, не претендующую ни на какие его деньги и имущество. Мама сделала свой выбор – выбирая между нашей смертью и её рабством в золотой клетке, она выбрала второе. Вот только, когда договор был выполнен, мой отчим нас не отпустил.
Мама была уже пять лет замужем за Михаилом, и никакие доводы, деньги и условия не могли убедить его с миром отпустить её. Сбежать пока что было бы сложно, но это пока.
Мама ухватила выбившуюся прядку из моего хвоста и убрала мне её за ухо, затем снова тепло улыбнулась. Когда она видела меня, в её глазах загорался свет.
- Расскажи, как у тебя дела?
В голове всплыл образ красивого гада Логинова и наш сегодняшний с ним тет-а-тет, это воспоминание тут же сменилось встречей со Стрижом и его бандой, от которых мне помогло убежать снова же вмешательство Логинова...
- Да как обычно. - Я уныло повела плечом и вздохнула: - Всё стабильно… За меня не волнуйся.
Стабильно плохо и волноваться там, конечно, есть о чём, но говорить об этом не стоит.
- Я так мало участвую в твоей жизни…
Мама сокрушенно покачала головой, и мое сердце сжалось.
- Ты что?! - возмутилась я, ласково, но настойчиво беря её за руки. - Мама… Участвуешь! И делаешь всё, что можешь!...
Это правда. Насколько позволял контроль Стрижова, мама максимально старалась быть рядом со мной. И поддерживать. Другое дело, что всякую жесть я старалась скрывать от неё по максимому. С неё и так хватит.