Бешенство подонка - стр. 10

Ленин всё время поправляет повязку на лице и переспрашивает у Сталина:

– Бороду не видно? Бороду не видно?

Слышны выстрелы, пулеметные очереди. Ленин вздрагивает.

– Это казаки кронштадтских моряков[26] из Петропавловской крепости выкуривают, – успокаивает Сталин.

Пролетка останавливается у дома номер 17 по 10-й Рождественской улице. (Ныне 10-я Советская).

Один из охранников проверяет подъезд. Выглядывает, машет рукой – всё чисто. Сталин выходит из пролетки. Оглядывается по сторонам.

Все входят в парадное.

Поднимаются на пятый этаж в квартиру номер 20.

– Здесь я живу, – шепчет Сталин. – У друга.

Сталин с Лениным проходят в квартиру. Здороваются с всклокоченным, явно со сна, Сергеем Аллилуевым.[27]

– Товарищ Аллилуев, – представляет его Сталин. – Верный человек.

– Сергей я. Извините, с ночной смены. Электрик я на подстанции… – бормочет Аллилуев.

– Бриться! – командует Ленин. – Немедленно!

Ленин сидит перед зеркалом. Аллилуев суетится. Взбивает в стаканчике пену для бритья. Намыливает лицо Ленину. А тот смотрит на мыльную пену и вспоминает:

ФЛЕШБЭК:

29 марта (11 апреля по новому стилю) 1917 года.

Берлин. Железнодорожный вокзал (Bahnhof).

Вечер.

Белый туман. На запасном пути в тупике вагон с российскими социалистами, перемещаемыми через Германию в Россию. Тот самый, который войдет в историю, как «пломбированный».

У вагона сопровождающие пассажиров немецкие офицеры.

За будкой стрелочников останавливается автомобиль. Двое господ в штатском, но с военной выправкой, подходят к вагону. Тихо переговариваются с офицерами.

Из вагона, оглядываясь по сторонам, спускаются Ленин и Карл Радек.[28] Вместе с приехавшими господами они уходят к машине. Зажглись фары. Застучал мотор.

Берлин. Здание Генерального штаба Германии.

(Generalstab). Кабинет.

Вечер.

Высокие потолки. Инкрустированные ценными породами дерева стены. Яркие лампы. У стола генерал с усами стрелками вверх. Ну, просто вылитый император Вильгельм. С ним Ленин и Радек. Разговор идет на немецком языке.

– Ну, я надеюсь, мы друг друга, герр Ульянов, поняли? – важно излагает генерал, – И, будучи благодарны господину Парвусу-Гельфанду за его идею и первые инициативы, пойдем дальше уже сами. Правильно? (Richtig?).

– Правильно (Richtig!), – улыбается Ленин.

– А, давайте, пусть и псевдоним для конспирации у вас будет «Рихтер». Правильно? (Richtig?).

– Правильно (Richtig!), – соглашается Ленин.

– «Лорелея».[29] Такое будет название у нашего сотрудничества. Вы, конечно, знаете эту старинную легенду?

Ленин кивает.

К ним приближается настоящий ариец. Тоже в мундире. Это граф Мирбах.