Бешеное развлечение - стр. 10
Аллочка медленно прошла по комнате, подойдя к высокому, от потолка до пола, окну, оглянулась на раскрасневшуюся бывшую подружку. «Ничто не изменилось, – разглядывая располневшую Нинку Ивашову, подумала Дубова. – Шелка, нейлон, хорошо хоть кофту с люрексом не нацепила».
Почти два десятилетия назад Аллочка пыталась втолковать подруге, что кофты с люрексом и синтетические яркие лосины (под юбкой!) это – моветон. Что густо пудриться, румяниться – не стоит. А тушь не должна лежать комками на ресницах.
«Кое-что в мозгах застряло, но толку всё же мало, – подумала, разглядывая аляповатый «халатик», натянутый поверх – колготок! – или всё-таки чулок… – Да какая разница! Летом. В деревне. Чулки и каблуки! БРЕД…»
Но что поделаешь. Нинель всегда испытывала слабость к скользкой синтетике.
Храня невозмутимое лицо, Дубова спросила:
– А где Константин Павлович?
Ивашова что-то пробурчала. Алле показалось – выругалась. За это стоит наказать, решила дорогая куртизанка.
– А ты что здесь делаешь, Нина?… Сегодня маму замещаешь?
В интернате, где училась Нинка Ивашова, за слова наказывали тумаками. Указание на то, что Нинель здесь может оказаться только в качестве прислуги, взорвал темпераментную путану, как граната, изнутри!!
Растопырив когтистые пальцы, Нинель ринулась на подколодную!
Непонятно, чего ожидала томная содержанка, разбрасываясь подковырками, но того, что её сразу начнут бить, Дубова не предполагала совершенно точно. Вероятно, понадеялась, что где-то поблизости всё-таки находится воспитанный мужчина, который как хозяин не позволит пергидрольной дуре руки распускать! А дура таки ум и выдержку проявит.
Ошиблась Алла не по-детски. За что и нарвалась вполне по- взрослому. Поскольку Нинка моментально налетела разъярённой фурией. Мгновенно намотала на правый кулак лощёную «чёрную змею» (так никого и не укусившую) и совершила несколько попыток достать левым кулаком до лица противницы.
А молотила Нинка с наслаждением, коего не испытывала уже давно. Драться ей, конечно, приходилось, и не раз. И битвы те бывали всякими: правыми и неправыми, за жизнь, за кошелёк, за территорию, за сутенёра. Но чтоб с таким желанием и страстью?… Пожалуй, ещё не было. Впервые в жизни страшилка «я тебе, сука, счас глаза выцарапаю!» выступала вовсе не фигурой речи, а истинным намерением.
Визжа, словно придавленная кошка, Алла согнулась, пытаясь увернуться от поршня-кулака, норовящего попасть ей в глаз, и в визге чётко прорывалось слово «ПОМОГИТЕ!!!».
Не получив подмоги, Дубова припомнила поговорку «Спасение утопающих дело рук самих утопающих» и применила её на практике. Оставаясь в согнутом положении, изобразила из себя таран. Ударила в живот Нинель макушкой!