Беседы о науке - стр. 28
– В смысле – вместе с Поленово?
– Это величайший заповедник. И сейчас на него наступают москвичи.
– Каким образом? Земли скупают?
– Ну, конечно. 100 километров от Москвы – и почему бы нас не взять? Почему все не застроить и не сорвать, я извиняюсь, с этого "бабки"?
– И в охранной зоне строят?
– Нет, ну что вы. В охранную я их не пущу. Но вокруг обступили со всех сторон. Натуральная блокада. Хорошо – я держусь пока. А что будет дальше? Никто же не вечен. И пока я могу, я хочу сделать ситуацию достаточно серьезной. Я – собака на государевом дворе. Единственное, что я делаю – берегу для государства государево. Вот и все. Мне завещано беречь этот пейзаж, меня назвали мемориальным заповедником, вот я и дерусь. Мне лично от этого ничего не надо. Кроме того, чтобы был пейзаж. Чтобы вы приехали через много лет сюда со своими внуками, и внук сказал: дедушка, красота-то какая!
– Пожалуй… Знаете, когда я сказал жене и детям, что собираюсь в командировку в Поленово, так они даже слегка надулись: мол, почему нас с собой не берешь?
– Да? Вот это лучшее, что вы мне сказали. Считайте, что я от этого выздоровлю. А то бегаешь тут с воспалением легких…
– Но мы разорваны. Добраться до Поленово из Тарусы… Да проще, наверное, российско-китайскую границу перейти. Никому ничего не надо. Никто ничего не знает. Хоть скидывай рубаху и кидайся вплавь…
– Так вот с этого и надо начинать. Разорванность – она от равнодушия. А я хочу поставить дебаркадер, а я хочу держать катерок. И чтобы не какой-то частник возил, который то ли хочет, то ли нет, а чтобы были обязательные рейсы. У меня ведь еще государство в голове. Почему заповедник один, а берега от друга оторваны. Да как можно? Вон, напротив Кузмищево. А там мужики не работают. Так пусть работают у меня. Всяк захочет переехать на лодочке до Тарусы. И обратно. И это две соседние губернии. А что о России говорить тогда?
– Наталья Николаевна, сколько лет вы в Поленово?
– Уже 37 лет. Я вышла замуж за Федора Дмитриевич Поленова – внука художника. Приехала сюда и сначала работала научным сотрудником. Когда Федор Дмитриевич попал в Верховный Совет – это был 1990 год – я стала директором музея. И вот уже 16 лет я директор. Поэтому проблемы провинциальных музеев не то что глубоко знаю – они мои личные проблемы. В каком бы городе я ни была и с каким бы музеем ни знакомилась.
Поленово стало моей судьбой, потому что это очень хорошо сделанное место – от начала до конца. Когда мне совсем плохо, я вспоминаю, как Поленов делал этот дом. Ему было около пятидесяти. Ему было плохо. Его мучили головные боли. Он собирался ехать лечиться в Крым. Но увидел однажды очень красивые места на Оке. И решил тут поселиться. И когда спускался на лодке с Константином Коровиным от Алексина к Серпухову, то нашел вот этот голый песчаный косогор. Так вот – человеку под пятьдесят. Когда нам кажется, что жизнь фактически кончена. А он приходит на голый косогор и начинает строить усадьбу. Причем в состоянии восторга. Какого-то упоения и творческого экстаза, если хотите.