Бесценная - стр. 16
- Есть варианты. Мы можем изъять эмбрион, заморозить и потом толкнуть на черном рынке.
- Или?
- Или заставить капитана связаться с заказчиком и потребовать от него увеличить награду. Раз наша глесса с икрой оказалась.
- И у тебя есть идея, как уговорить капитана? – атаро скептично фыркнул. – Ты же видел, что с ним творится!
А скоро на корабле окажется особь женского пола, причем настоящая, с настоящими чувствами, эмоциями и капризами, не поддающимися ни логике, ни четкой схеме. Она будет кричать, возмущаться, требовать, чтобы ее вернули назад. Или, чего доброго, начнет угрожать капитану…
У них и такие были. Правда, не женщины, но от этого суть не меняется.
- Так, дай мне подумать. Сколько у нас времени?
- Еще два часа, потом она очнется.
Шоррас на минуту задумался, просчитывая возможные «за» и «против». Заработать сверх обещанного ой, как хотелось. Ведь дома, на пыльном скалистом Шурранге, ждала семья: две супруги и кладка яиц, спрятанная глубоко в расщелинах гор, поближе к остаткам естественного тепла. Неизвестно, сколько малышей смогут окрепнуть настолько, чтобы пробить скорлупу и выбраться наружу, где будут ждать заботливые родители. Но ради любого из них он готов был рискнуть всем, что имел.
Шурранг – умирающая планета. Шурранги – древняя, изжившая себя раса. Их осталось всего несколько тысяч. Шоррас знал, что их время прошло, и понимал, что не в силах отменить близкий конец. Еще пара тысячелетий – и шурранги исчезнут, а планета превратится в холодный камень, летящий вокруг потухшей звезды…
Но у его детей нет этих тысячелетий. Их уже сейчас убивает холод родной планеты.
Если бы только он каким-нибудь способом смог сохранить эмбрион! Цена землянки подскочила б в два раза. Весь экипаж бы озолотился, и его, Шорраса, доли вполне хватило бы, чтобы забрать семью с остывающей планеты.
- Мы должны сообщить всей команде, - шепнул одними губами, бросая взгляд на камеру под потолком. – Капитан подчинится решению большинства.
И без того большие глаза атаро превратились в огромные плошки, занявшие пол-лица. В них мелькнул панический ужас.
- Шоррас! – прошипел Кеджа, прикрывая рот мохнатой рукой-лапой. – Это же бунт! Капитан нас порвет! Из меня сделает коврик, а из тебя – сапоги!
- Тише! – шикнул на него рептилоид. – Я не собираюсь поднимать бунт! Я хочу помочь капитану принять правильное решение. Мы отправились в этот рейд ради денег. А теперь у нас есть возможность заработать в два раза больше. Ты готов от нее отказаться? И оставить свою сестру в рабстве еще на несколько лет?
Кеджа втянул голову в плечи и прижал уши. Шоррас был прав. Как бы чудовищно это ни звучало, но он был прав.