Besame mucho, клуша! - стр. 22
– Нет-нет, – вымученно улыбнулась Лера, – банальный кинетоз.
– Что за кинетоз?
– Транспортная болезнь.
– Выпейте. – Крутов наполнил коньячные рюмки себе и Лере.
– Я на работе не пью.
– Да бросьте вы, пейте, – нежно, но настойчиво потребовал Крутов.
Очевидно, именно с этими интонациями депутат Заксобрания продавливал любую лабуду, вроде программы поддержки малого бизнеса, когда все понимают бесперспективность затеи в холодном налоговом климате.
Лера сдалась, опрокинула рюмку и прислушалась к себе. Голодный желудок согрелся, узел, в который был завязан организм с юбилея «Ведомостей», ослабел. Вот чем надо было лечить депрессию – коньяком. Как она могла забыть о таком простом и эффективном средстве? Травила себя валерьянкой, а валерьянка, по последним данным, снижает память.
Еще от стресса помогает мужчина. Желательно такой.
Лера взглянула на Крутова. Тот изучал ее внимательным взглядом доктора на приеме.
Лера смущенно попросила:
– Не смотрите на меня так, пожалуйста.
– Вам лучше?
– Лучше.
– Я заказал рыбу, – сообщил депутат и объяснил, увидев удивление на Лерином лице. – Женщины в основном предпочитают рыбу.
– А мужчины блондинок, – усмехнулась Лера.
– Ну, вам-то беспокоиться не о чем.
Лера выпрямилась на стуле – красивый мужчина и коньяк оказались ловушкой.
– В каком смысле?
– В том смысле, что вы не блондинка. Я в этом разбираюсь.
– Еще бы, – пробормотала Лера и с вызовом посмотрела на Крутова: – Что еще вы можете сказать обо мне?
Определенно коньяк и красивый мужчина втягивали Леру в интригу.
Депутата игра тоже увлекла.
– Что вижу перед собой привлекательную молодую женщину, умную и талантливую, но закрытую на все замки и неуверенную в себе. – Василий наполнил стопки, будто собирался выпить за сказанное. Звучало на самом деле как тост.
– Наверное, поэтому от меня муж и ушел? – под действием коньяка вырвалось у Леры.
– Да бросьте, – заявил Василий Васильевич. Выглядел он озадаченным.
Под умным сочувствующим взглядом Лера испытала прилив жалости к себе и единым махом осушила вторую стопку.
Депутат творил чудеса. За неделю затворничества у Леры ни разу не возникло желания найти уши, а здесь, в полумраке заведения, под коньячные звезды обманутая жена только и делала, что пресекала тягу к откровенности.
– Ушел. – Крутов не спрашивал, Крутов утверждал.
– Ну, не совсем ушел. Но изменил.
– И вы узнали об этом.
– Я… Да, я узнала.
Крутов скрестил руки и откинулся на спинку стула:
– Либо вы чего-то недоговариваете, либо ваш супруг – идиот.
– Я недоговариваю, – легко согласилась Ковалева, чувствуя усиливающееся желание обнажить душу. И не только душу, что характерно. – На самом деле я застала мужа с любовницей, так что он идиот.