Бес/з любви - стр. 3
Жужжание соковыжималки стихло, Лола принесла ароматный напиток шефу – один стакан на подносе, а за своей порцией каждый отправился сам. Учитель аэробики – Эльвира – делала себе морковный «фреш» и сетовала, что нет сливок или, хотя бы, сельдерея. Бедняжке сочувствовали… ведь она была так некрасива! Ей сливки нужно было давать за вредность, а сельдерей так – на сладкое. Просто некрасивость её была не от природы, а от тяжелого каждодневного труда…
Нужно ведь всегда смотреть, что с тренером делает его «искусство»! Так вот, Эльвира была до безобразия жилистой, мосластой, больше всего бедняжка напоминала богомола. И голос ещё такой противный!.. Её бы соединить со сдобной Ульяной да поделить… Но Романа Богдановича всё это не отпугнуло, он смотрел на профессиональные качества. Впрочем, он мог испытывать слабость к насекомым.
Апельсиновый фрэш не поделили Лиза и Ната – учителя по степу и современному танцу, соответственно. Они, вообще, были, словно сестры – мощные, крепкие, самоуверенные до наглости. Грейпфрут – «Citrus paradisi» – предпочел «хозяин качалки» культурист Вадим, а яблоко (более привычный райский фрукт) массажистка Тонечка. Ему уже пришлось научить её жиму от пола, а ей – вправлять ему шею. Тут же в процессе придумали, что Тоня, кроме обслуживания клиентов, будет вести курсы массажа.
Роман Богданович встал, чтобы произнести тост: «Мы с вами, мои новые сотрудники, сейчас находимся на отшибе. В прямом смысле! Вот мы на окраине, – он указал на окно, за которым поднимался лес, – Но скоро здесь соберутся самые энергичные, позитивные, богатые люди этого города! Они придут к вам и ко мне, и наша задача – не разочаровать их. А что, мои свежеиспеченные?.. Правильно, Улечка, очаровать!» Но это была только первая часть почти кавказского тоста.
Во второй, ещё более пространной, повествовалось о том, что спорт, уже в переносном смысле, тоже на окраине, куда заброшен нашей нездоровой жизнью. Оторвать народ от экранов, вытащить из душных офисов, из прокуренных баров, подарить здоровье и красоту, гибкость и силу, бодрость и радость, ощущение собственного тела – разве не благая цель? «Пусть хоть они поживут, – но Роман не завершил на грустной ноте, сказав, – И только вы мне надёжа и опора, мои родные! Ну, пейте!.. Хоть сок».
На этом празднике новой жизни было два лишних человека, не считая строителей. Те, кто пока волею босса не проходили отбор. Противоположности, которые отнюдь не притягивались. Один – та зеленоглазая с волосами, собранными в тонкую косу, рыжими бровями и ресницами, которые придают лицу какую-то незащищенность, с веснушками на почти прозрачной коже, с неуловимой улыбкой, с такой осанкой, что казалось, будто от её макушки, прикрытой зеленой шапочкой, в небо идёт леска. Пахло от неё тем, что присваивают теперь себе стиральные порошки – альпийскими лугами, морозным утром, горными вершинами…