Бес предела - стр. 49
– Оба-на! – озадаченно сказал Саблин.
Юстина прижала ладони к щекам.
«Динозавро-сорока» попыталась взлететь, хлопая крыльями, больше похожими на плавники, побежала от дерева к дереву, но завязла в сугробе.
– Верни ей крылья! – сказала Юстина.
– Успеем, пусть потерпит, ворюга. – Прохор «выстрелил», включая процесс формоперехода.
Странное существо подпрыгнуло, обрастая крыльями. У него стало теперь четыре крыла, а ноги потолстели, увеличиваясь в размерах, мосластые, как у страуса, хотя и не потеряли слой зеленоватых чешуй.
Птица зашипела, замахала крыльями, однако взлететь снова не смогла, попыталась влезть на дерево, противно заорала.
Прохор сжал зубы: сороку было жалко, но эксперимент следовало довести до финала, к тому же он надеялся, что вернёт птице её первоначальный облик.
Следующая трансформация преобразила четырёхкрылую «страусо-сороку» в мохнатую зубастую многоножку с десятком маленьких чёрных и белых крылышек.
Многоножка открыла пасть, свистнула по-соловьиному, снова попыталась взлететь, однако и на этот раз ей это не удалось. Возможно, для взлёта такому странному зверю требовался разбег, а по снегу разбежаться, даже имея небольшую массу, было трудно.
Юстина не выдержала.
– Крути назад!
Прохор понял, что эксперименты с живыми существами чреваты последствиями. Что же будет с людьми? – подумал он. В каких существ станут они превращаться, случись нужда в переформировании? ДД почему-то не сказал об этом ни слова. Сам не знал?
Шаг назад по Ф-оси (Прохор уже не напрягался, меняя вектор алгоритма формоперехода, привык) вернул зубастой, крылатой многоножке форму четырёхкрылой птицы.
Кудахча, как курица, она завязла в сугробе, и последующая трансформация вернула ей первоначальную фигуру сороки.
Разволновавшаяся птица заскакала по сугробам, взлетела наконец и, натыкаясь на деревья, стрекоча, метнулась прочь, подальше от страшного места.
Саблин захохотал. Улыбнулась и Юстина.
– Слава богу, бедная, отмаялась. От таких стрессов она птенцов заводить не сможет.
– Придёт в себя и забудет, – махнул рукой Саблин. – Что скажете? Опыт можно признать удачным или как?
– Чтобы так мучить живность, надо быть садистами, – заметила погрустневшая Юстина. – Давайте лучше на чём-нибудь неживом тренироваться.
Прохор хотел возразить, но встретил её взгляд и передумал. Вытащил лампочку.
– Кто первый?
Саблин отобрал у него лампочку, установил на вершине сугроба, наставил на неё палец.
– Бац!
Лампочка превратилась в дымный шарик… и рассыпалась стеклянно-металлической пылью.
Прохор не выдержал, засмеялся, глядя на уморительно-удивлённую физиономию друга, но в это время в ухе клацнул вызов мобильного. Он поднял руку, призывая спутников помолчать.