Берсерк забытого клана. Тайна Одинокого Бастиона - стр. 17
Потёмкина оценила искажённое от боли лицо синеющего поверенного, и правильно расставила акценты, прежде чем дать ответ, или хоть как-то среагировать.
– Д-да…
– Вот видите, Егор Дмитрич? – улыбнулся я хищно. – Если вас отпустят, то вы будете вести себя тих…
Я прервался и улыбаясь посторонился, пропуская кого-то из делегатов, проходящих мимо к своим купе. Мне тоже улыбнулись и даже ничего не сказали по поводу поверенного, от подбородка которого я держу револьвер. Проход опустел через пару мгновений.
– Вы же понимаете? – я продолжил общение с поверенным Потёмкиной. – Тут так опасно переходить между вагонов… – я покачал головой, изображая и заботу, и досаду. – Несчастные случаи… сплошь и рядом… Да-с… Э-мм, так, а о чём это я? Ах! Да! – я изобразил забывчивость. – Полина Николаевна, мы же можем уединиться, радость моя? Мне так хочется повторить наш секрет, приведший к помолвке! Страсть сжигает изнутри моё сердце и душу тревожит…
– Ты… Ты! – прохрипел Резник.
Я резко обернулся к поверенному и ударил стволом револьвера ему в печень.
Уважаемый рефлекторно согнулся, но был моментально выпрямлен бдительными подручными. Барри и Сивым.
– Конечно же, я! – прошипел я ему прямо в лицо. – Ты, пока готовься сдавать все дела, так как не бывает двух поверенных у супругов! У меня уже есть мой поверенный, которому помощь твоя… Как бы мне выразиться поточнее? Да ладно! Пора нам с Полькой поболтать, да и понежиться в постельке перед службой моей…
Я бесцеремонно и грубо взял графиню за талию и втолкнул в дверь купе, которую сразу закрыл за собой.
– Я не шутил, но прежде мы молча посмотрим одну интереснейшую запись! – я усадил барышню в кресло и достал крохотный камень памяти. – Это копия, я её подарю тебе на память, – добавил я и запустил воспроизведение событий не позволив опомниться графине.
Мы начали совместный просмотр, во время которого Потёмкина несколько раз хватала ртом воздух и смотрела на меня огромными глазами, полными невероятного удивления, и конкретного шока…
– Ч-что т-ты хочешь, а, Феликс, Великий Князь? – еле выдавила она. – М-может объявим о расторжении помолв…
– Ну что ты, радость моя, – я скорчил неописуемое удивление. – Что ты? Графиня, как можно?
Проговаривая слова тоном откровенной издёвки, я сел в кресло и пристально всмотрелся во увлажняющиеся глаза Потёмкиной.
– Тогда, что же вам угодно? – вдруг она перешла на уважительное общение.
Я подпёр подбородок ладонью, облокотившись локтем на ручку кресла.
– Знаешь, Полина, – заговорил я тоном философа. – Есть масса причин не разрывать нашу помолвку, – обескуражил я её, повернув разговор не туда, куда рассчитывала девушка. – Я не вижу нужды ломать твой план обогащения, а даже наоборот! – я сменил серьёзное выражение на искреннюю улыбку.