Бернаут - стр. 31
– Так, это наш парень, ясно? – пригрозила Кэсси. – А ты давай дуй в свою комнату! Я сама выйду с ним поговорю.
Когда дверь захлопнулась, я шепотом проорала:
– Выйди и скажи, что меня нет! Куда угодно делась. Заболела, украли, улетела к тетке в Цинциннати.
– Черта с два он мне поверит! – так же шепотом проорала подруга в ответ.
– А вот сделай так, чтобы поверил, – велела я и, выпроводив ее из комнаты, закрыла дверь. И, не сдержавшись, спряталась за шторой и стала тайком наблюдать за фигурой в темной футболке, усевшейся в крошечной тени, что отбрасывал на траву его мотоцикл.
Они говорили ужасно долго. Бланж так и не встал. Кэсс же стояла, сложив руки на груди. В ее позе так и читалось: «Ну давай, убеди меня». Я же напряженно считала секунды. Сколько времени нужно, чтобы сказать два предложения? Прошло пять минут, десять, а они все еще о чем-то беседовали. Кэсс бросила беглый взгляд в наше окно, и я сделала шаг назад, чтобы никто не мог меня заметить.
– Он влюбился по уши, – констатировала она, когда вернулась.
– Не говори ерунды. Ты сама убеждала меня вчера, что такие, как он, не влюбляются. Все, для чего они годятся, – секс на раз. Ну вот, миссия выполнена.
– Ты не понимаешь, тут другое, – с уверенностью знатока произнесла подруга. – Ты же читаешь книжки. Какой у него типаж?
– У Бланжа? Я понятия не имею.
– Все знают, почему не стоит встречаться с плохими мальчиками наподобие него. Но никто не помнит, что именно такие влюбляются раз и навсегда. Знаешь, в чем минус таких, как мой Чез? В том, что он милый со всеми. Улыбочка туда. Улыбочка сюда. – Кэсс театрально изобразила манеры своего парня, нахмурилась и восхищенно добавила: – А этот – полный мудак. Зато он только твой мудак! И ничей больше!
– Кэсс, ты вчера перепила.
– Ох и пожалеешь ты, Джекс. – Она уселась на кровать и, уткнувшись в телефон, наконец затихла. Мне же показалось, будто мои внутренности скрутило в узел. Морской. Шкотовый.
Спустя два часа Бланж все еще оставался на том же месте. Я изредка поглядывала на него.
Давно наступило время обеда, хотелось есть.
– Принеси мне что-нибудь, – попросила я подругу, которая обернулась у самого выхода, все еще кривясь от моего упорного желания продолжать этот спектакль. Надо заметить, взаимного. Потому что Бланж к этому моменту успел пообщаться с половиной обитательниц нашего кампуса, и каждая посчитала своим моральным долгом потом зайти и сказать, что я эгоистичная гадина. Не такими словами, конечно, но подразумевалось именно это.
Еще через четыре часа наша комната превратилась в клуб женской психотерапевтической помощи, потому что к вечеру здесь собрались буквально все. Разложив прямо на полу и на кровати чипсы, закуски и колу, включив фоном сериал по «Хулу», все с энтузиазмом обсуждали происходящее. Теперь соседки считали, что бредовая идея Кэсс про то, что сердце мудака может принадлежать лишь одной, не бредовая вовсе.