Берлинская лазурь - стр. 20
– Конечно, но ведь секс – не мороженое, его совершенно точно не стоит бояться.
Это был чистый нокаут. В глазах Ханса явно читалось абсолютное восторженное поражение. Катя в глубине души усмехнулась, вспоминая популярные в России наклейки «Можем повторить», что так любят клеить на Мерседесы и БМВ. И, хоть ее машина была японской, а такую наклейку она не налепила бы и в страшном сне, сегодня безоговорочная капитуляция немецкой стороны была ей очень приятна.
Лизу не пришлось уговаривать ни минуты, в ее крови так бурно разлился Берлин, что она подумывала устроить себе сольную программу, после того как сделает для подруги все, что обещала. Разве что уточнила, действительно ли Катя хочет совместного продолжения в клубе вместо уединения с героем своих влажных грез в его уютном логове.
– Абсолютно, – ответила та, – ты посмотри на него, он весь пылает! Никак не ожидал так много счастья сразу. И если мы сейчас же перейдем ко второй части Марлезонского балета, он так перенервничает, что у него тупо не встанет. И зачем мне такое печальное начало нашего «долго и счастливо»? То ли дело мы сейчас пойдем, потанцуем, насмотримся всякого, потрогаем друг друга за разные места, а поутру я растворюсь, как волшебная фея в тумане, чмокнув в щечку и прошептав «позвони завтра». И как ты думаешь, каков шанс, что он мне перезвонит так скоро, как только поймет, что уже можно?
– Процентов двести, пожалуй.
– Вот именно.
– А на сколько процентов он уже уверен, что ты ведьма?
– Примерно на столько же, но я готова спорить, он и сам не прочь приворожиться.
Очередь возле «Китката», вопреки их опасениям, была небольшой, и буквально через пятнадцать минут они вошли внутрь. Вечерние наряды несколько выбивались из привычного образа завсегдатаев. Как ни крути, одежды на троице было многовато. Но не пустить этих красавцев с горящими взглядами и жаждой приключений бравые парни на входе просто не смогли. В конце концов, кому, как не им, знать, через сколько минут вся эта приличность окажется брошенной в дальнем углу, а выходить отсюда все равно все будут в плащах на голое тело, а из карманов плаща будут торчать чулки и прочие атрибуты былой роскоши.
В отличие от остальных, Лиза была здесь впервые, ничего подобного ей видеть не доводилось. Большинство посетителей действительно были голые, одежда других выглядела куда более вызывающей, чем нагота. Торжество кожи, латекса, металла и всевозможных аксессуаров начиная от париков и перьев и заканчивая страпонами конских размеров поражало воображение не привыкшей к подобной свободе москвички. Она почувствовала себя слишком одетой, завязала свою приличную белую рубашку на манер ковбойки, а юбку подтянула вверх, чтобы та выглядела как мини. Катя сделала свое декольте существенно глубже, так что благодаря практически вырвавшемуся на свободу роскошному четвертому размеру, на ее юбку в пол никто не обращал никакого внимания. Ханс же просто снял рубашку, оставшись в распахнутой жилетке на голое тело с шестью идеальными кубиками на прессе. Он начал было сетовать на свое неподобающее одеяние, но в этот момент Катя нежно провела рукой по его спине, и Ханс мгновенно передумал жаловаться на что бы то ни было.