Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле - стр. 56

На вопрос Кеннеди, почему Хрущев так стремится встретиться с ним, Кеннан ответил со свойственной ему проницательностью, что инцидент с U-2 и советско-китайский конфликт ослабили позиции советского лидера и ему необходим прорыв в отношениях с США, чтобы изменить ситуацию. Хрущев, пояснил Кеннан, «надеется, что, используя свою индивидуальность и силу убеждения, сможет добиться соглашения с Соединенными Штатами и, таким образом, вернуть себе утраченные политические позиции».

Кеннеди пришел к выводу, что это объяснение поведения Хрущева является самым четким и убедительным из всех, которые он слышал. Это объяснение совпало с его собственным мнением, что внутренняя политика оказывает большее влияние на вопросы внешней политики, чем это представляет себе большинство американцев – даже в авторитарном Советском Союзе. Кеннеди было понятно, что Хрущев обращается за помощью, чтобы укрепить свои политические позиции на родине, но это было недостаточной причиной для того, чтобы Кеннеди начал действовать, предварительно не подготовившись. Избранный президент решил, что Хрущев может подождать – и Берлин тоже.

Таким образом, инаугурационная речь Кеннеди стала его первым общением с советским лидером по Берлину, правда косвенным, в котором приняли участие десятки миллионов людей. Самые впечатляющие слова на следующий день цитировали берлинские газеты: «Пусть каждая страна, желает ли она нам добра или зла, знает, что мы заплатим любую цену, вынесем любое бремя, пройдем через любое испытание, поддержим любого друга, воспрепятствуем любому врагу, утверждая жизнь и достижение свободы».

Однако возвышенная стилистика Кеннеди скрывала недостаток стратегического направления в отношении Советов. Кеннеди не торопился с решением всех проблем. Многократно переписывая речь, изменяя только нюансы, облекая свою нерешительность в более незабываемую форму и исключая формулировки спичрайтера Теда Соренсена, которые казались ему излишне мягкими в отношении Советов.

К примеру, в первом варианте была такая фраза: «…и при этом две великих и могучих страны не могут бесконечно следовать этим опрометчивым курсом, обе обремененные ошеломляющими расходами на современные вооружения».

Кеннеди не захотел называть курс Соединенных Штатов «опрометчивым» или нежизнеспособным. В окончательном варианте этот текст звучал следующим образом: «Но две великие и могучие группы стран не могут быть также удовлетворены и нынешним курсом, когда обе стороны чрезмерно обременены расходами на современные вооружения…»

Первоначально в речи были такие слова: «И если плоды сотрудничества оказываются более сладкими, чем яд подозрительности, пусть обе стороны объединятся в попытке создания истинного мироустройства – не американского мира, не русского мира, не даже равновесия сил, – а общего мира».