Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле - стр. 27

Спустя несколько дней после Дня благодарения, во время одной из самых примечательных встреч советского лидера и американского политического деятеля, Хрущев ясно дал понять, что в данный момент его берлинский ультиматум призван больше для привлечения внимания президента Эйзенхауэра, чем для решения вопроса относительно изменения статуса Берлина.

Хрущев пригласил в свой кабинет в Кремле сенатора от Миннесоты Хьюберта Х. Хамфри; это была самая долгая из бесед, которые советский лидер имел с кем-либо из американских официальных лиц и политических деятелей. Хотя намечалась всего часовая встреча, их переговоры, начавшись в три часа дня, закончились ближе к полуночи.

Хрущев, выставляя напоказ свои знания Америки, рассуждал о политической жизни Калифорнии, Нью-Йорка и родного штата Хамфри, Миннесоты. Он пошутил относительно «нового Маккарти» – не антикоммуниста Джозефа, а левоцентристского конгрессмена Юджина, который позже будет баллотироваться на пост президента. Хрущев поделился с Хамфри секретом – «этого не знает ни один американец», – рассказав об успешных испытаниях советской водородной пятидесятимегатонной бомбы. Он также рассказал о разработке ракеты дальности 13 тысяч километров, которая могла быть подготовлена к старту всего за несколько минут и легко доставала до США.

Когда Хамфри по просьбе Хрущева сказал название своего родного города, советский лидер вскочил со стула, подбежал к висевшей на стене карте и обвел синим карандашом Миннеаполис – «это чтобы я не забыл приказать не трогать этот город, когда они выпустят ракеты по США». Хрущев поразил Хамфри как человек не слишком уверенный в прочности своего положения, «который поднялся из бедности к богатству и власти, но не слишком уверен в себе и в своем новом положении».

Рассказывая на следующий день о своей встрече послу Томпсону, чтобы американский посол мог передать этот разговор президенту Эйзенхауэру, Хамфри подчеркнул, что Хрущев не меньше двадцати раз возвращался к берлинскому вопросу и ультиматуму, который, по словам советского лидера, появился после «многомесячных раздумий». Хамфри пришел к заключению, что главная цель их восьмичасовой беседы – настоящего марафона – заключалась в том, чтобы «произвести на него впечатление советской позицией по Берлину и передать его [Хрущева] слова и мысли президенту Соединенных Штатов».

Для описания Берлина у Хрущева был целый арсенал метафор. Западный Берлин, сказал Хрущев, это кость в горле Советского Союза, и он хочет вытащить эту кость, сделав Берлин «свободным городом», демилитаризованным, под наблюдением представителей Организации Объединенных Наций. Хрущев, чтобы убедить Хамфри, что он не пытается обмануть Соединенные Штаты, подробно рассказал, как лично приказал вывести советские войска из Австрии в 1955 году, тем самым обеспечив ее нейтралитет. Хрущев сказал Хамфри, что он убедил министра иностранных дел Молотова, что советские войска были бы нужны в Австрии только в том случае, если бы он хотел расширяться в западном направлении, но он не хотел этого делать. Так, по его словам, «Австрия стала нейтральной, и был уничтожен источник конфликта».