Размер шрифта
-
+

Беременная от тирана - стр. 2

– Владислав Георгиевич,… – сделала попытку оправдаться, когда тот замолчал и тут же прикусила язык, потому как Златковский оказался далеко не из того сорта людей, которые позволяют говорить без разрешения.

И всё равно, даже не смотря на всё это высокомерие и напыщенность, было в нём что-то такое знойное, от чего всё внутри стягивалось и переплеталось в тугой узел чистейшей истомы.

– Я ещё не закончил, – несмотря на спокойный тон, я практически услышала в его шикарном баритоне звериный рык. – А вас, как посмотрю, не научили хорошим манерам, госпожа Славских.

– Прошу прошения.

– За тот год, что вы здесь работаете, компания давала вам около двадцати отгулов. И это не считая того, что была зарегистрирована практически дюжина ваших опозданий. И ещё столько же задержек в составлении документации, – сжал он серебряную ручку, и на секунду мне показалось, что это моё собственное горло. – Знаю, чем именно вы хотите парировать, Анжелика Андреевна. Сотней миллионов, которые вы смогли спасти, выиграв иск против нашей компании, – шумно втянул воздух мужчина, покачиваясь на воём кожаном троне. – Но у меня всё равно на руках имеются практически все основания для вашего увольнения.

От слов об увольнении голова пошла кругом. Нет, этого просто не может быть! Сейчас эта работа была моей единственной соломинкой!

И что сейчас? Вся жизнь пойдёт по швам, превращаясь в самые настоящие лохмотья!

– Знаете, почему Швейцарские часы лучшие в мире? Потому что их механизм состоит только из самых лучших деталей. И я хочу, чтобы моя компания работала по тому же принципу. А вы, Славских, сделаны из не очень качественного, я бы даже сказал ржавого материала. Ваша работа влияет на целый отдел, а тот, в свою очередь, на всю компанию. Так что я даю вам месяц, для того чтобы закрыть дела и получить положенную зарплату. А затем мы с вами раз и навсегда распрощаемся.

– Но я не могу! – возразила охрипшим голосом, упираясь в его стол дрожащими руками. К глазам подступили слёзы, из-за чего голос стал глухим и осипшим, словно вот-вот растворится в моей панике. – Эта работа – всё, что у меня есть! Если я её потеряю, то уже не смогу…

– Хватит плакать, госпожа Славских, – с раздражением отрезал директор, закрывая мне рот одним только взглядом. – Раньше нужно было думать. Вы сами загнали себя в такую ситуацию, так если вам хочется кого-нибудь обвинить в несправедливости, то делайте это напротив зеркала.

Так сухо и бескомпромиссно проговорил Златковский, что я сразу поняла, этого человека невозможно переубедить. Я могу падать ему в ноги. Могу лить слёзы, угрожать или молить о прощении и втором шансе, а он всё равно останется при своём мнении.

Страница 2