Беременная невеста на 8 марта - стр. 41

Но… первый месяц после знакомства с близняшками был сложным. Я жутко ревновала и маму, и даже папу, который только появился у меня самой. И если бы не дедушка, то, думаю, не смогла бы я смириться с тем, что любовь родителей надо делить с кем-то.

Потом я решила с ними подружиться, но дружить с Ариной всегда было сложнее. Она всегда пыталась перетянуть внимание родных на себя и этим раздражала. С Мариной всё было легче. Она словно бы понимала, что мне сложно, и сама тянулась именно ко мне, а не к маме и папе.

Может, в этом причина, что я люблю одну свою сестру больше, чем другую. Она понимала мои чувства и помогала мне с ними справиться. И тогда, и сейчас.

— Чувствую себя параноиком, — признаюсь ей и откидываюсь на спину, разрешая себе полежать на кровати.

Та издаёт характерный скрип, но он меня не смущает. Но заинтересовывает Мару.

— Стоп! — сводит брови к переносице и несколько раз подпрыгивает на месте, слушая скрип. — Под матрасом что-то есть, — заявляет напряжённо.

— Что? — приподнимаюсь.

— У нас с Тимуром такая же кровать. Но она скрипит чуть иначе, — объясняет, вставая. Сгоняет меня с кровати Давида и приподнимает матрас. — Ноутбук, — оповещает, доставая его и демонстрируя мне.

Поджимаю губы и забираю у неё вещицу, помогая привести кровать в прежний вид.

— Надеюсь, это не его, — мстительно прищуриваюсь и, опустив ноутбук на постель, крышку открываю.

— Пароль, — тянет Мара и, отодвинув меня, печатает что-то в поле ввода. — У Тимура ноутбук не этой марки. А Глеб ничего не привозил, — говорит, клацая. — А пароль Давида подошёл… — поднимает на меня сочувствующий взгляд.

— Какой пароль?

— Такой же, как на телефоне, — поворачивает экран ко мне, и я ещё больше начинаю злиться, увидев заставку, где мы с Давой вместе. Отдых в горнолыжном отеле.

— Я его убью! — рычу.

— И станешь матерью-одиночкой, — на всякий случай напоминает Марина.

— Глеб же запретил! Это плохо для его сотрясения! — возмущаюсь. — Ну, я ему устрою!

— Алён…

— То есть я его берегу, скандалы сдерживаю, — не унимаюсь, — пытаюсь ему создать спокойную обстановку, чтобы он выздоровел скорее, а он в компьютерах сидит, несмотря на запреты? Ну, я ему устрою! Хватит покоя! Алёна возвращается! Не хочет спокойной жизни, я ему устрою весёлую!

Давид

— Где девочки? — недоумевает Тимур, глядя на плиту, где варится обед, а никто за ним не присматривает.

— Красотули, — зову их, но никто не отзывается, и я подозрительно оглядываюсь на друга. — Не нравится мне эта тишина, Тим. Очень не нравится.

— Мне тоже, — признаётся он. — Но я вроде нигде не накосячил. Так что, вероятнее всего, по твою душу тишина.