Беременная невеста на 8 марта - стр. 29
— Ты как? — спрашивает Анфиса, оглядывая Есенского. — Шишак будет, — оглядывает она его голову. — Вы чего наверх-то полезли? — обращается она уже ко мне, недовольно качая головой и оглядывая пострадавшего.
— Кастрюли и миски искали, — отвечаю ей, с жалостью глядя на Давида. Его словно контузило. Смотрит в одну точку и не моргает. — Они на него и свалились. Все.
— Это старые кастрюли, Алён, — цокает она и даже взгляд на меня переводит. — Я их использую, когда на улице на костре что-то делаю. А нормальные в посудомойке. Внизу. Откуда ни на кого не свалятся.
— Ну… — поджимаю губы. — Так вышло. Ты его осмотри, — пихаю Анфису. — Всё хорошо? Я ничего ему не сломала?
— Кроме его жизни — нет, — шепчет она, продолжив осмотр. Проверяет реакцию зрачков. А Давид тем временем будто в трансе продолжает находиться. — Давид, ты меня слышишь?
— Слышу, — отвечает, глядя в потолок.
— Ты в порядке? — подхожу с другой стороны и беру его за руку. — Давид, я же переживаю! Я не хотела! Оно само свалилось!
— Алёна, — шепчет он моё имя, взглянув на меня. — Алёна… — повторяет по буквам и вновь в свой транс уходит.
Кажется, мозг повредился. Нужна перезагрузка.
— Да, это я, Давидик, — сжимаю его руку и слёзы сглатываю. — Ты не забыл меня опять? Скажи, что нет. Пожалуйста!
— А ты хочешь меня ещё раз треснуть? — спрашивает он меня. — Больше не выдержу, — даже всхлипывает театрально.
Не сильно, значит, треснула. Таким же дурачком остался.
— Я же не хотела! — виновато губы дую. — Я же хотела тебе блинчики с вишней сделать.
— Голова теперь болит.
— Сильно? — включается Анфиса. — Глеб и его отец уже едут. Сделают тебе МРТ. Посмотрят, что да как. Сколько пальцев показываю? — демонстрирует два, но он даже не смотрит.
— Не трогай меня сейчас, — просит он её напряжённо. — Я хочу поспать.
— Тебе нельзя, — тут же восклицает она. — Нельзя спать, пока Кудиновы не приедут!
— Я сам решу! — начинает рычать на неё. — Мне можно!
— Давид! — пытаюсь его успокоить я.
Что-то с ним не так. Чего он злой такой? Агрессивный? Может, я повредила участок мозга, отвечающий за агрессию и восприятие окружающего мира?
— Оставьте меня одного! — не унимается он.
— Что случилось? Где болит? — недоумеваю я.
— Просто уйдите! Сейчас же!
— Давид!
— Просто выйдите! — уже кричит он. — У меня голова трещит! Я не могу при женщинах показывать свою боль. Дайте мне пять минут! Всего пять минут тишины и одиночества.
— Тогда я остаюсь, — заявляет Анфиса. — Они выйдут, а я останусь, чтобы дальше осмотреть тебя.
— Нет. Ты уходишь с ней, — напряжённо командует ей, но ситуацию спасает Тимур.