Беременна от чужого мужа. Ты нам не нужен - стр. 23
Я спускаюсь через пятнадцать, но Матвей уже ждет меня в кресле напротив лифтов. При моем появлении поднимается. Такое впечатление, что улыбка с его лица не сходит.
— Прошу, — пропускает меня первой в ресторан.
Надо же, все по этикету. Столиков занято немного. Семейная пара, двое мужчин в костюмах, только из дальнего угла, где небольшая ниша, сидит, судя по всему компания. В основном только от них хоть какие-то звуки в ресторане, не считая тихой музыки.
Мы с Матвеем садимся за столик возле колонны и смотрим в меню. Снова громкий смех, который неосознанно привлекает внимание, и я бросаю туда взгляд.
Господи… Поначалу мне кажется, что это галлюцинации. На нервах и не то померещится. Часто моргаю, но видение никуда не исчезает.
Прямо мне в глаза… Нет, прямо в душу смотрит Камиль, пока его не отвлекает один из мужчин. И едва прерывается наш зрительный контакт, как я словно из гипноза выхожу. Вижу напротив себя белую дверь и меня прямо тянет туда. Исчезнуть, испариться. Куда угодно, лишь бы его не видеть…
— Извини, я на минуту, — говорю и встаю.
Чтобы попасть здесь в туалет, надо спуститься на пролет вниз, на цокольный этаж. Следуя за указателями, наконец-то открываю заветную дверь. Справа кабинки, слева умывальники. К ним и иду. Ледяной водой протираю лицо и шею, хочу потянуться за бумажным полотенцем, но не успеваю, потому что вздрагиваю, делая шаг в противоположную от держателя сторону.
Дверь ударяется о стену рядом с крайней кабинкой. И до меня доносится недовольный, угрожающий тон мужчины, которого я успела возненавидеть всем сердцем и душой. Видеть его не желаю!
— Ты меня преследуешь, что ли? — спрашивает, надвигаясь на меня.
8. Глава 8
Вытерев руки салфетками, я внимательно изучаю лицо мужчины, без которого, думала, не смогу прожить ни дня. Но неделя практически прошла после нашей последней встречи, когда я выгнала его из дома.
Пусть он выглядит таким... Жестким и беспощадным. Но в глазах Камиля я не вижу злости или чего-то подобного. Он надвигается на меня, я же, наоборот, пячусь до тех пор, пока не упираюсь спиной в стену. Нервно сглатываю.
Нет, я его не боюсь. И мне абсолютно плевать, что он выдаст в следующую минуту. Мне просто больно видеть его. Ведь я считала его самым близким мне человеком после семьи и подруги.
— Ты себя пупом земли считаешь? — пытаюсь выдавить улыбку. Получается на самом деле, но, мне кажется, она не очень-то убедительная. — Кто ты такой, чтобы я тебя преследовала? Слишком жирно для тебя будет, Рахманин. Самомнение у тебя просто вау.
— То есть совпадение? Я похож на ребенка, Дилара, которого можно обмануть, дав ему шоколадку?