Берегите солнце - стр. 44
Я утаил улыбку: Пете наверняка захотелось пострелять не столько по необходимости, сколько от нетерпеливого желания «пальнуть».
– Хорошо, Петя, молодец! – похвалил я.
– Разрешите идти?
– Иди. Не очень нажимай на стрельбу… Понял?
– Понял, товарищ капитан, – ответил он. – Что делается на улице! Вы бы взглянули…
Куделин убежал к своей группе… Разговаривать через окошечко было неудобно, и я вышел из-за стеклянной загородки в зал. Задержанный парень отряхивался, сбивая с рукавов, с плеч синего бостонового костюма мучную пыль.
– Почему не на фронте? – спросил я, глядя в его густо припудренное мукой небритое лицо.
– У меня бронь, – ответил он хмуро.
– Почему же не на работе?
– Я три недели вкалывал без выходных, и вот дали.
– Где вы работаете?
Парень помедлил, исподлобья глядя на меня.
– На заводе… имени Карла Либкнехта.
– Но ведь завод эвакуирован, – сказал я наугад, не зная, есть ли такой завод вообще.
– Я был болен, – пролепетал задержанный невнятно. – Скоро должен уехать…
Я понял, что он врет.
– Вам дали выходной для того, чтобы вы взламывали магазин? Войска на фронте истекают кровью, а вы здесь бесчинствуете и других подбиваете.
– Люди сами сбежались… Все равно немцам все достанется…
Я почувствовал, как от лица у меня отлила кровь. Я мог застрелить его тут же!.. Усилием воли я подавил в себе ярость, отвернулся и сказал как можно спокойнее:
– Часовой, проведите гражданина во двор.
Прокофий Чертыханов все это время разговаривал с тщедушным человечком в длинном, почти до пят пальто.
Сквозь пальто проступали лопатки на сгорбленной спине; лысоватая голова не покрыта – шапку мял в руках, над ушами седыми клоками торчали волосы, впалые щеки перечеркнуты морщинами, и весь он напоминал старого раскрылившегося грача. В углу были свалены его чемоданы. Человечек в чем-то убеждал Прокофия, сильно размахивая руками. Я слышал, как Чертыханов, нагнувшись к нему, спросил:
– Сколько дадите?
Задержанный приподнял палец и ответил таинственным голосом:
– О! Столько, что вы всю жизнь можете потом только прирабатывать, но не работать…
Чертыханов восторженно свистнул, хитро подмигнул старику и зацокал языком от соблазнительного будущего.
– Благодать-то какая! Не работать… Как жаль, что не я здесь начальник. – Он кивнул на меня. – Вот кому предложите…
– А вы шепните ему, – попросил старик. – Он не просчитается.
– Одну минуту, сейчас шепну. – Чертыханов приблизился ко мне и сказал: – Товарищ капитан, взгляните на себя в зеркало: вы совсем позеленели. Разве можно доводить себя до таких крайностей? Теперь они один за другим пойдут – где вы напасетесь нервов на всех…