Берегите солнце - стр. 36
– Вот, началось, – прошептал он одними губами. – Я чувствовал…
Я взял трубку. Вызывал майор Самарин.
– Вернулись? – заговорил он. – Я думал, что-то случилось…
– Все в порядке, товарищ майор, – ответил я. – Разрешите доложить…
– Да. Я слушаю вас.
Я подробно рассказал ему о том, что видел на дороге.
– Танки, говорите? – обрадованно спросил он. – Это хорошо. Очень кстати. Сейчас я запишу и немедленно доложу генералу Сергееву. А вы, в свою очередь, заготовьте письменное донесение на его имя. Я скоро к вам прибуду. Вас, товарищ капитан, прошу никуда не отлучаться. Батальон должен быть готов к выполнению задания.
– Слушаюсь, – ответил я. – Буду вас ждать. Батальон готов выступить в любую минуту. – Положив трубку, я вздохнул с облегчением, прошелся по комнате, расправляя плечи. – Итак, товарищи, сегодняшняя ночь обещает что-то новое в нашей жизни…
В комнате вдруг стало тихо, все замолчали. Слышалась отдаленная пальба зениток по самолетам, в окне тонко вызванивало стекло.
Мы ждали Самарина с возраставшим нетерпением.
Браслетов нервно сплетал и расплетал тонкие пальцы, хрустя суставами; он точно прислушивался к тому, что происходило в его душе. Неожиданно и резко поднялся.
– Пойду к бойцам, – сказал он. В нем как бы просыпалась решимость. – Подготовить надо… Самарин, я полагаю, не для праздной беседы прибудет…
– Идите, – сказал я. – В случае чего позову…
В комнату заглянула Тоня. Она возвращалась из госпиталя и выглядела утомленной, спросила, не зайду ли я домой, к маме.
– Мне приказано не отлучаться.
– Что будет, Митя?
– Не знаю.
Она внимательно посмотрела на меня, затем – коротко – на Тропинина и тихо вышла. Лейтенант Тропинин сказал, что должен проверить часовых и поставить у ворот дежурного красноармейца, и вышел следом за Тоней.
Чертыханов отставил котелок в угол, накрыл его книгой и взял автомат.
– Позвольте, товарищ капитан, я подежурю у ворот сам… Дело серьезное…
Я разрешил… «Ну, вот и конец нашему безделью», – подумал я, оставшись в комнате один и ощущая тревожное и радостное возбуждение, как всегда перед началом важной и опасной операции.
Вбежал Чертыханов, строгий и собранный, и доложил четко:
– Машина у ворот, товарищ капитан. – И сняв с гвоздя шинель, подал мне.
Выходя из помещения, я заметил у входа в полумраке лейтенанта Тропинина и Тоню и услышал, как Тропинин произнес печальным голосом:
– Наверно, не вернусь. Мое предчувствие меня никогда не обманывало.
– Не говорите так, – сказала Тоня. – У меня достаточно горя. Еще и вас оплакивать… Не смейте так говорить!
– Хорошо, не буду…