Берег Живых. Наследники Императора - стр. 15

После смерти Каис Великий Управитель поддержал настроения влиятельных семей. В тот момент он думал не как простой рэмеи, разделявший с братом боль его потери, но как политик, заботившийся, прежде всего, о крепости государства. Доверие народа императорской семье во многом строилось на целостности этой семьи. Даже сам Ваэссир не правил в одиночку. Секенэфу нужна была абсолютная поддержка сторонников, а народу – воплощение на земле не только Ваэссира, но и Хэру-Хаэйат, Его божественной супруги.

Секенэф не подчинился бы воле вельмож, если бы и сам не осознавал необходимости этого шага. В другую эпоху столь желанное ему одиночество было бы возможно, но после войны Таур-Дуат особенно нуждалась в стабильности и спокойствии. В своём сердце Император уже вдыхал воздух Западного Берега вместе с Каис, но выбор он сделал, руководствуясь разумом. Выбор этот пал на Амахисат из вельможного рода Шепсаит. Гордая и прекрасная, жестокая к врагам и справедливая к подданным, Амахисат стала новой царицей Таур-Дуат и родила своему супругу двоих детей – Анирет и Ренэфа. Хатепер и Секенэф ценили её острый ум и силу. Подданные уважали, а многие и искренне полюбили новую царицу. Но она не была Каис… Вся любовь Секенэфа к погибшей супруге перешла на их общего сына, но он не жалел своего наследника, и всю требовательность отца Хэфер познал куда больше, чем его брат с сестрой.

Что до царицы Амахисат – она отдала свою любовь Ренэфу, потому что мечтала о сыне, а не о дочери. Хатепер старался поддерживать всех троих племянников, чтобы не вызывать ревности и разногласий, но и у него была любимица – царевна Анирет, молодая, но уже такая мудрая. Удивительно, характером она пошла не в мать, а скорее напоминала жрицу, которую Амахисат так тщательно старалась стереть из памяти супруга. Жаль, что Секенэф не замечал этого сходства…

Погрузившись в воспоминания, Хатепер ожидал своего брата и Владыку у маленького семейного святилища, где тот в последнее время проводил все свободные часы. Пребывая в размышлениях, он не сразу заметил, как резные двери открылись, и Секенэф вышел в потайной сад, где его не мог потревожить никто, кроме членов семьи и самых доверенных слуг. Император опустил голову; поседевшие ещё тогда, около тридцати лет назад, волосы, не убранные в ритуальную причёску, разметались по плечам. Хатеперу не хотелось верить, что этого колосса можно повергнуть, но при виде брата ему стало страшно. В тронном зале с вельможами говорил наследник Ваэссира, воплощение Силы божественного Эмхет. Личность же, воплощавшая эту Силу, пошла трещинами.