Берег Живых. Буря на горизонте - стр. 29
Незавершённые рельефы замерцали яркими насыщенными оттенками. Кое-где были лишь наброски, намётки картин, которым скоро предстояло быть запечатлёнными на камне. Потолки уже были закончены – полотно цвета глубокого индиго, украшенное множеством золотистых звёзд. Со стен на царевну смотрели Боги и нэферу, члены императорской семьи… и даже она сама. Вот царица Каис и Император Секенэф держат в любящих руках своего первенца. Вот он овладевает искусством войны и управления, ремёслами, земледелием. Вот обнимает Анирет, помогая ей делать первые шаги. Вот охотится вместе с Ренэфом. Вот совершает первую дипломатическую миссию с дядюшкой Хатепером. Вот гибнет от руки тех, чьи имена не будут запечатлены… и Богиня укрывает его защищающими крыльями, а псы Ануи ведут его к Владыке Вод Перерождения на Суд, который он непременно пройдёт.
Читая историю его ужасающе краткой, не вовремя оборвавшейся жизни по фрескам и наброскам, с изумлением вглядываясь в искусно выполненные портреты родных лиц, Анирет и сама не заметила, как добралась до погребального покоя. Здесь Хэфер, улыбаясь такой знакомой мягкой улыбкой, приносил дары Богам. Здесь Они принимали его, чистого сердцем и сознанием. Посреди покоя высился гранитный саркофаг без крышки, а поверх него, на деревянных перекрытиях, окованный золотыми пластинами, стоял саркофаг кедровый. Крышка была прислонена к дальней стене, пока тоже не завершённая. В ней ещё только угадывались черты царевича.
Нерешительно Анирет посмотрела на дядю, впервые оторвавшись от созерцания фресок. Его лицо отображало смесь светлой печали и глубоко запрятанной боли. Царевна посмотрела на изображение за его спиной – изображение его самого, обучавшего Хэфера. Фрески были исполнены в традиционной манере, символической, и всё же прекрасно передавали сходство. Сейчас это особенно бросалось в глаза.
Приблизившись к царевне, Хатепер обнял её за плечи, и ей стало немного легче. Вместе они подошли к саркофагу и заглянули внутрь. Анирет издала сдавленный возглас и отшатнулась. Дядя поддержал её, помогая устоять на ногах.
Распахнутые золотые глаза смотрели на девушку, и умиротворённая улыбка приветствовала её. На миг ей показалось, что брат, совершенно живой, сейчас поднимется из саркофага, но то была лишь глиняная статуя, выкрашенная искусными художниками и передававшая идеальное сходство. Глаза, в которых плясали огни светильников, были выполнены из чистейшего разноцветного хрусталя и алебастра. Парик, заплетённый в сложную причёску, увенчанный драгоценной диадемой, подчёркивал впечатление