Берег. Следы на песке - стр. 1

1. Пролог

Лондон, сентябрь 2000

Мятый шелк простыни, мокрая от слез подушка и убийственно громко тикающие часы. Юля выбралась из постели, в пятый раз проверив телефон, хоть он и хранил гробовое молчание. Она накинула на плечи халат мужа, прошлепала босыми ногами на кухню и включила чайник, забыв долить воды. Раздался щелчок и запахло жженой пластмассой. Юля погладила живот, уселась на подоконник и прижалась лбом к холодному стеклу. Дождь заливал Итон-сквер. Ветер беспощадно трепал кроны деревьев старинного парка, обрывая остатки багряной листвы. Тусклые луны фонарей отражались в лужах, добавляя зловещего лоска нескончаемой ночи. Телефон зазвонил в четыре часа. Юля прижала трубку к уху:

— Львенок, любимый!

— Привет, принцесса, — родной голос прорвался сквозь помехи, — прости, не смог позвонить раньше, связи не было. Здесь такая жара. Горы, черт бы их побрал. С самолёта в машину пересели, кондей еле пашет. Устал, как Одиссей.

— Если бы ты знал, как я ждала звонка, — слезы горя сменились слезами радости. — Сижу в твоем халате у окна. Я, наверное, схожу с ума, но мне кажется, он до сих пор хранит твое тепло.

— Не волнуйся! Разрулю все и вернусь. Десять километров до Кенже.

Юля машинально схватила ручку и записала название незнакомого города.

— Саня с тобой?

— Куда же я от него денусь? — Юлин голос дрогнул. — Не телохранитель, а досадное недоразумение.

— Что-то случилось? Он к тебе приставал?

— Что ты, — спохватилась Юля, не желая расстраивать мужа и усложнять взаимоотношения в их бермудском треугольнике. — Как ты себе это представляешь?

— В ярких красках. Ты же меня знаешь.

— Тебе не кажется, что мы говорим сейчас не о том?

— Ты права, любимая, — голос Роберта волшебной музыкой отдавался в Юлином сердце. — И, правда, так мало времени, а мы говорим о ком-то третьем.

— Твою ж мать! Засада! Британец, прыгай! — бас Дмитрия смешался с автоматной очередью, звоном разбитого стекла и оборвался оглушительным взрывом.

2. Глава 1

Лондон, май 2000 года

Несколько месяцев в уютном маленьком мирке, где каждая секунда — наслаждение друг другом, каждый взгляд — солнце. Где в границах объятий пульсирует вселенная, и с каждым поцелуем рождается звезда. Тихое счастье без посторонних глаз, чужих законов и гнетущих правил. Юля и Роберт просыпались рано, боясь потерять хоть мгновение, и сливались воедино неистово и жадно. Завтракали и в обнимку шли гулять в сад, что раскинулся под окнами их дома на Итон-сквер.

— Удивительная весна в этом году, — Роберт сел на скамейку, снял солнцезащитные очки и, зажмурив глаза, подставил лицо солнцу. — Погода балует. Здорово, если и на свадьбу такая будет.

— Твои тетушки и с небом договорятся. — Юля присела рядом и положила голову Роберту на плечо, вдыхая чуть слышный аромат его парфюма. — Классно, что они оградили нас от всей этой ванильно-букетной суеты.

— Устала? — Роберт потёрся щекой об Юлину макушку.

— Нет. Только что-то скучно мы стали жить. Неужели замаячили ковер и камин?

— Это плохо? — Роберт посмотрел на Юлю, и ей стало жарко. Тепло его синих глаз вот уже полгода согревали её почище южного солнца. И даже будь сейчас январская стужа, она не заметила бы холода.

— Скорее непривычно.

Роберт провел пальцем по ее губам:

— Почему ты сегодня грустна?

— Ты так замысловато выражаешься иногда, что хочется ответить стихами: «Оттого что я терпкой печалью напоила его допьяна»[1], — Юля улыбнулась. Воспитанный русской бабушкой, Роберт говорил порой высокопарно. — Господи, пора и правда с нас сдирать подковы.

— Иди ко мне, чертовка! — Роберт усадил Юлю к себе на колени и приник к губам. Они целовались, не обращая внимания на прохожих.

— Мне очень хорошо с тобой, — прошептал он. — Ты делаешь счастливым каждый мой день и каждую ночь. Каждый день теряюсь в догадках, как тебя отблагодарить?

Юля зарылась пальцами в его каштановые вихры:

— Просто люби меня. И больше ничего не нужно. Только не обманывай. Ложь, равнодушие, предательство… Нет ничего хуже.

— Джу, ну что с тобой сегодня? О каком предательстве речь?