Берег любви. Любовный роман - стр. 30
– Нет, проблем, месье!
Проводник начертал на фирменном бланке какую-то фразу.
– А что это значит? – полюбопытствовал для порядка Николай.
– То, что вы хотели. Уединенное место на Берегу Любви…
– На каком берегу?
– На Берегу Любви, – повторил проводник, не понимая, что так изумило этого чудаковатого иностранца.
«Ну, конечно же, Берег Любви! Ох, уж эти французы! Без „амур-тужур“ – никуда, похоже, всю жизнь только об этом и думают. Мне сейчас только амуров и не хватало, хоть бы и на берегу. Забраться неизвестно куда и угодить в местечко с таким водевильным названием! Нет, уж если не повезет, так не повезет капитально. Даже с географией».
– И на берегу с таким названием мало народа? – грустно осведомился Николай.
– В том месте, название которого я написал, практически никого, кроме местных жителей не бывает. Глушь, месье, полная глушь. Но если поехать в Ла Боль… О, это настоящий бриллиант на Западном берегу. Собственно, это и есть настоящий берег любви. Уединенные местечки, отели, рестораны…
– Спасибо, я понял, – перебил его Николай. – Отели и рестораны – это последнее, что мне нужно. Сойдет и закусочная.
– Воля ваша, месье.
«Вот это он правильно сказал, – подумал Николай, глядя вслед уходящему проводнику. – Моя воля. Главное – я сейчас свободен, пусть и на время. Никто меня не будет дергать по пустякам, доставать со всякими как бы важными глупостями… Собственно, главное даже не это. Главное – понять, что я свободен. Осознать это состояние. И перестать копаться в переживаниях, точно гимназистка какая-нибудь. Что было, то было, изменить в прошлом уже ничего нельзя. А вот просто отдохнуть от… От чего?»
Ответ на этот вопрос нашелся не сразу. Поезд уже прибыл в пункт назначения, Николай вместе с остальными пассажирами вышел на привокзальную площадь, нашел стоянку такси и даже успел каким-то невероятным способом договориться с одним из водителей, заплатив ему вперед вполне приличную сумму. И только уже сидя в машине, которая явно знавала лучшие времена, и глядя в окно на медленно заходящее солнце, он понял.
Отдохнуть нужно было от самого себя. Когда-то у него такой проблемы не могло возникнуть просто по определению. Студенческие годы промелькнули, оставшись в памяти как кошмар зубрежек в период сессий и замечательные недели «на картошке» или в строительных отрядах летом. Десять рублей считались колоссальной суммой, а наличие отдельной комнаты хотя бы в общежитии – неслыханной роскошью и огромной привилегией.
Проблем «с предками» у него отродясь не было, хотя бы потому, что отец ему был неизвестен, а мать сбило машиной на улице уральского города, когда Николаю едва исполнилось семь лет. Вырос он в семье двоюродной тетки, добрейшей женщины, но совершенно затюканной жизнью с пьяницей-мужем и тремя собственными детьми. Она по-своему любила племянника, потому и не отдала в детский дом, как все вокруг ей настоятельно советовали, но… не скрывала своего облегчения, когда племянник более или менее благополучно закончил школу и был призван в армию.