«Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы - стр. 88
За полтора века маятник оценок раскачивался временами с головокружительной амплитудой: за Пушкина сражались революционные демократы и идеологи монархизма, литераторы-марксисты и вульгарные социологи, воинствующие атеисты и теологические писатели, антропологи-этнографы и историки-архивисты, языковеды-структуралисты и эксперты-криминалисты, дотошные краеведы и бойкие журналисты. И все во имя истины. Большинство их писаний прочно забыто: кое-что заслуженно, а кое-что напрасно. Многое из того, что было сказано за полтора века, сейчас извлекается из небытия и возвращается к читателям. Так произошло с работами А.А. Ахматовой, П.Е. Щеголева, В.В. Вересаева, М.И. Цветаевой; публикуются пушкинские «штудии» В.В. Набокова, В.Я. Брюсова, В.Ф. Ходасевича…
Это последнее имя хочется выделить особо. «Упоительны его работы о Пушкине», – справедливо отметил А.Вознесенский в статье «Небесный муравей», посвященной творчеству Ходасевича299.
Пушкин помог Ходасевичу, как и многим другим, заброшенным на чужбину, сохранить связь с родным языком и культурой. Поэт сам признавался в этом, обращаясь к далекой России:
В Ленинской библиотеке хранится небольшая серенькая книжка «О Пушкине» со следующим предуведомлением издательства «Петрополис»: «Настоящая книга В.Ф.Ходасевича отпечатана в ознаменование столетия кончины А.С. Пушкина в феврале 1937 года в Берлине в количестве пятисот экземпляров, из которых 50 экземпляров с подписью автора в продажу не поступают». Туда вошла и статья 1924 года «Пушкин и Ганнибал» («Правнук и прадед»).
«…Нельзя написать «голую» биографию Пушкина, не связанную с историей и смыслом его творчества, – так же, как это творчество непостижимо, нерасшифровываемо вне связи с биографией», – отмечает Ходасевич в рецензии на книгу В. Вересаева «Пушкин в жизни». В другой статье («Письма о Лермонтове») он признается: «потому-то писания Пушкина и соблазнительно сопоставлять с его личной жизнью и исследовать в свете этой жизни, что их глубоко личная, чуть ли не «дневниковая» природа лишь в этом случае довольно обнаруживается и позволяет их, наконец, прочитать в подлинном смысле». Ходасевич полагал, что тайна творчества лежит на пересечении художественного и биографического, и если исследователь находит точки пересечения этих плоскостей, он близок к разгадке авторского замысла.
К книгам и статьям В. Ходасевича, оригинального и самобытного исследователя творчества Пушкина, небесполезно время от времени обращаться. В чем мы лишний раз убедимся в этой главе, посвященной еще одному персонажу романа о царском арапе – Валериану, счастливому сопернику Ибрагима.