Бераника. Медвежье счастье - стр. 6
Робкое напоминание о ее приданом и резкая, неожиданная пощечина от внезапно впавшего в бешенство лорда. Да как она смеет упрекать в чем-то мужа?!
Она испугалась… ничего не поняла, пытаясь разгрести с грохотом осыпавшийся вдруг мир вокруг. А муж лишь зло бросил в стену чашку тонкого фарфора и ушел.
Чтобы не вернуться. А еще через день в дом пришли королевские гвардейцы, погрузили ничего не понимающую молодую женщину и едва успевших похватать то, что ближе лежало, детей в простую карету и…
За участие в заговоре против императора лорд Аддерли был приговорен к лишению титула, имущества и ссылке всей семьи за Северный Хребет. Там, за Оседлец-камнем, у прабабки его молодой жены когда-то было поместье, от которого теперь осталась одна заимка на краю Хотимской чащи. Деньги в банке, землю в центральных губерниях, дом в столице – все конфисковали. А старый деревянный сруб и кусок заброшенной неудобицы оставили – в знак особой милости.
Милости… милость – это не казнить сразу, а дать возможность опальному семейству прочувствовать весь ужас медленного умирания. От голода, холода и унижения. Потому что свободно вращавшийся в высших кругах лорд, его выросшие при гувернантках дети и молодая жена, за всю жизнь не державшая в руках ничего тяжелее тонкой иглы для вышивки шелком, оказались совершенно беспомощны и не приспособлены к жизни нищих ссыльнопоселенцев, к тому же пораженных в правах и беззащитных…
Первым не выдержал сильный мужчина. Отец семейства и муж-опора. Недоедание, унизительные процедуры регулярных проверок лояльности, мелкие чиновники, разговаривающие с бывшим лордом через губу. Текущая крыша, бесконечные жалобы детей, их нытье, кашель, слезы. Необходимость работать – работать! На заготовке леса. За жалкую миску каши для семьи и ведро угля. Пренебрежительные взгляды вонючих смердов из соседнего села и, как апофеоз смертной муки, – позорная зуботычина от какого-то околоточного, решившего потешить самолюбие за счет бывшего дворянчика.
Все это оказалось слишком для сильного мужчины. И он… повесился в сарае, оставив жене записку, полную высоких трагичных фраз о том, что чем так жить – лучше и не жить вовсе.
Вероника Андреевна разжала сведенные судорогой зубы и рвано выдохнула. Водопад памяти, вливавшийся в ее мозг с грохотом и болью, стих, превратившись в тоненький ручеек отдельных воспоминаний. Женщина зло дернула головой и смяла в комок лист бумаги, исписанный ровными изящными строчками. Предсмертную записку «мужа», чтоб ему на том свете черти вилами мозги вправили.
Вот так. Не смог он, бедненький, заигравшийся в заговоры романтичный герой, пересилить невыносимость бытия и поэтому бросил молодую жену и детей подыхать с голоду самостоятельно.