Беньямин и Брехт – история дружбы - стр. 45

. Эту солидарность замечали и друзья Беньямина; уже цитировалась мысль Ханны Арендт, что Брехт был «важнейшей личностью в последние десять лет его жизни, прежде всего, во время эмиграции в Париже». Гретель Карплус также признавала Брехта «другом, оказавшим тебе наибольшую поддержку в сегодняшних трудностях», прекрасно понимая значение связи, помогающей Беньямину избежать изоляции, угрожающей всем эмигрантам^>177.

С 1933-го по 1940 год, прежде всего, за счёт продолжительного летнего отдыха Беньямина в Дании, он и Брехт провели в общей сложности более одиннадцати месяцев, проживая и работая в непосредственном соседстве83. Это больше, чем каждый из них провел за время эмиграции в чьей-либо еще компании, исключая сестру Беньямина, семью Брехта и его подруг, Маргарет Штеффин и Рут Берлау. Поздней осенью 1933 года Брехт впервые пригласил Беньямина в Данию, и в дальнейшем он, Штеффин и Вайгель не забывали делать такие же приглашения в своих письмах. Сразу по возвращении в Данию из Парижа Брехт начал расхваливать преимущества жизни на острове:

Беньямин также ценил то, насколько дом на Зунде казался далеким от войны. В свою вторую поездку летом 1936 года он писал: «Жизнь здесь настолько приятная и мирная, что мы каждый день задаем себе вопрос, сколько такая благодать может продолжаться в сегодняшней Европе»^>179. Двумя годами позже, явно намекая на слова Брехта, что конец света здесь настаёт намного спокойнее, он писал: «Газеты приходят так поздно, что нужно собраться с духом, чтобы в них заглянуть»^>180.

Беньямин перед домом Брехта. Сковсбостранд. Лето 1938. Фото Стефана Брехта

Их совместное пребывание в Сковсбостранде в летние месяцы 1934-го, 1936-го и 1938 годов было отмечено, как сказала Рут Берлау, «атмосферой близости»^>181. Некоторые причины этого объясняются в одном из многих рассказов Беньямина о его первом лете в Дании: