Белый олень. Часть 1. Дочь севера - стр. 47
Сергей удрученно молчал, глядя себе под ноги.
– Ты стихи, любишь, Сергей Александрович?
– Какие еще стихи? – недоуменно воззрился он на нее.
– Авиационные… – ответила Шипова, гася усмешку. – Поэзия, конечно, не ахти какая, но суть нашей деятельности отображает довольно точно, так что послушай, глядишь, на пользу пойдет. Медленно и раздельно, она продекламировала:
«Прилетели, мягко сели,
высылайте запчастя':
элероны, лонжероны,
фюзеляж и плоскостя'!»
Именно так может закончиться низкий подвод и грубая посадка. Сегодня ты устроил настоящего «козла»! Да еще и не простого, а скоростного, прогрессирующего, самого опасного.
Она долго о чем-то размышляла, потом спросила негромким доверительным голосом, располагающим к откровенной беседе:
– Что для тебя самое трудное, Сергей? Скажи, не стесняйся, попробуем разобраться вместе. Я-то вижу твои ошибки, но важно, чтобы ты сам умел их находить, – в ее словах слышалось неподдельное участие, и курсант ощутил, как напряжение начинает покидать его.
– Я, товарищ командир, сам уже стал кое-что понимать. Вот сегодня заметил, что при выходе из штопора не полностью вернул рули в исходное положение, поэтому и перешел в пикирование. Потом, на петлях, вы ничего не говорили, а я-то видел, что координации никакой – всё шиворот навыворот… Не хватает меня на все это, понимаете? Вроде знаю, что и когда надо делать, а все равно не успеваю, – Сергей снова опустил голову, глухо проговорил. – Не дано мне, видно, летать, вот в чем главная причина, другие скоро самостоятельно полетят, а я…
– Если б только ты один… – задумчиво проронила Шипова.
– Кто еще подобный неуч?
– Никто. Просто мысли вслух… – ушла она от ответа.
– А-а-а… Я-то думал, что один такой.
– Да что ты заладил: такой да сякой, самолюбие есть у тебя?! – взорвалась Шипова. – Ты ведь воевал, со смертью в обнимку ходил, себя-то уважай, ветеран Романов!
– На войне всё проще – в тебя стреляют, и ты в ответ стреляешь. Все зависит от того, кто это делает лучше и быстрее… А что касается самолюбия, то у меня его предостаточно, да только не получается ничего, сами же видите, – Сергей в сердцах хлопнул шлемофоном о траву.
– Вот это уже хорошо! Раз начал злиться, толк будет. Не бойся разозлиться на себя, это иногда помогает. А теперь послушай меня: летал ты сегодня плохо, прямо скажем. Но зато лучше, чем вчера. Главное: начинаешь замечать и анализировать ошибки, все было сказано по делу. А раз так, то научишься их исправлять, вопрос только во времени… Твой главный недостаток – неправильное распределение внимания. Для того, чтобы точно держать машину в воздухе, надо знать простую формулу: «капот – горизонт – «авиагоризонт» – высотомер – компас». То-есть, посмотрел на естественный земной горизонт, соотнес положение капота самолета по отношению к нему и запомнил это. Затем перевел взгляд на главный пилотажный прибор авиагоризонт и проконтролировал по нему свои визуальные данные: крен и танга'ж. После этого глянул на высотомер, отследил высоту. Далее – взгляд на компас, чтобы проверить заданный курс. Не забывай смотреть и на вариометр, старайся, чтобы его стрелка была на нуле, что соответствует горизонтальному полету. А уже после этого надо проверить показания работы двигателя: давление масла и топлива, температуру головок цилиндров. Итак, запомни правило и вбей его в свою голову навечно: «Визуальное пилотирование по земному горизонту и постоянный контроль полета по пилотажным приборам». Вот и всё! – Шипова встала, несколько раз согнулась в поясе, разминаясь, потом вся потянулась вверх, привстав на носках. Расслабленно уронила руки, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула и, повернувшись к мрачному Сергею, шутливо ткнула его носком ботинка в бок. – А за то, что заныл, дала бы я тебе по шее да не имею права.