Белый олеандр - стр. 33
– Что с ней? – спросил он.
– Она убила любовника.
Я смотрела на маму. Ее профиль копьем вонзался мне в ребра, протыкал печень и правое легкое. С ресницы упала слеза. Я вытерла фото.
– Она в тюрьме.
Он пожал плечами. Мол, случается. Ничего хорошего, но и ничего необычного.
Я окончила восьмой класс в школе Маунт-Глисон, третьей моей школе за год. Ни с кем не сдружилась – не хотела. Обедала вместе с Дейви. Мы экзаменовали друг друга по карточкам, которые он писал. Как называется детеныш хорька? Щенок. Сколько особей в помете? От шести до девяти. Что самое знаменитое в созвездии Андромеды? Туманность Андромеды. Красивейшая звезда? Двойная гамма Андромеды. Расстояние до Земли? Два миллиона световых лет. Аномалии? В отличие от других спиральных туманностей, которые быстро от нас удаляются, Андромеда приближается со скоростью триста километров в секунду.
Мой соцработник частенько наведывался в трейлер, сидел со Старр на крыльце под горшками с паучником и старался произвести впечатление. Однажды сказал, что мать перевели в Чино, и с четверга ей разрешены посещения. Специальная служба возит детей на свидания, и я тоже поеду.
Помня о своем первом посещении тюрьмы, я боялась. Не знала, выдержу ли такое снова. Если мама по-прежнему зомби, я не вынесу. Кроме того, я боялась протянутых сквозь решетку змееподобных рук, лязганья посуды. Как мама там выживает?! Моя мама, которая ставила белые цветы в вазу льдистого стекла и часами спорила о том, хороший поэт Фрост или нет!
Я знала, как: она сидит в углу, одурманенная, слабо шепчет свои стихи, снимает катышки с одеяла. Или лежит без сознания после побоев охраны и сокамерников. Она не умела летать низко, чтобы не запеленговали.
Вдруг она не захочет меня видеть? Вдруг винит, что я ей не помогла? С того дня в тюрьме, когда она меня не узнала, прошло восемь месяцев. Размышляя об этом ночью, я даже в какой-то момент решила не ехать. Однако в пять все-таки поднялась, приняла душ и оделась.
– Никаких джинсов, ничего синего! – велела Старр накануне вечером. – Ты же хочешь оттуда выйти?
Могла бы и не напоминать. Я надела лифчик, новое розовое платье и мультяшные туфельки Дейзи Дак. Хотелось показать матери, что я повзрослела.
Микроавтобус прибыл в семь. Старр вышла в халате подписать бумаги. Водитель пялился на нее с раскрытым ртом. Внутри оказался один мальчик. Я села перед ним, тоже у окна. По дороге подобрали еще троих.
День выдался облачным. Июньский туман. На ветровое стекло оседали капельки влаги. Шоссе просматривалось не дальше следующей эстакады. Она появлялась из тумана и снова исчезала. Мир создавал и уничтожал сам себя. Меня укачало, и я открыла окно. Ехали долго. Городки, городки. Если бы только знать, какая она теперь… Я не представляла маму в тюрьме. Она не курит и не жует зубочистки. Не говорит «сука» и «дерьмо». Она знает четыре языка, цитирует Т.С. Элиота, Дилана Томаса и пьет из фарфоровой чашки лапсанг сушонг. Она ни разу не была в «Макдоналдсе». Она жила в Париже и Амстердаме, Фрайбурге и на Мартинике. Мама в тюрьме? Невозможно!