Белый конверт - стр. 2

– трагедия друг мой, трагедия нашего общества  состоит  в том, что ему подменяют ценности. Правду говорят, что сила наделяет правом, но кто наделяет силой? Конечно же, большинство. Сила дающая  первобытному человеку в глазах соплеменников неоспоримое право на лучший  кусок мясо, конечно же, в современном обществе не будет признаваться за токовую. Большинство угнетаема,  говорят нам и это, правда, лишь потому, что оно само видит силу в угнетении, наделяя правом более искусного в этом ремесле и оставляя за собой лишь смирение проигравшего, превращая его в добродетель, а зависть в грех . Vae victis. И ничего не изменится покуда насилие будет актом сильного над слабым, а не безумного над  безумным. Скажи людям « то как ты живешь это не твоя жизнь, то ради чего ты готов умереть, это не твоя святыня, ты властен над всякой властью над тобой, ты судья судьбе, правитель правителя, творец бога « и тебя забьют кандалами.

Как он не понимает, если я хотел бы проникнуться заумными мыслями, прочел бы книгу, а не слушал их искаженный пересказ.  Стакан напротив меня, ничтожеством своей значимости в моем восприятии и совершенством своего существования, уничтожает величие всех идей и мыслей.  Надо прогуляться.  Эта душная комната  навивает на душные мысли.

Вышел на улицу.  Отрезвляющая осенняя прохлада, загорающиеся фонари, ленивые шаги, притаившаяся в засаде лавочка поймала меня. Поздний Ноябрь в сочетании с вечером,  опустошили обычно столь людное место. Пытался различать редких прохожих.  Готов поспорить, что их дни не разнообразнее моих, но они осмеливаются воображать, будто это временно и не замечают как превратились в людей лишь по привычке, по стечению обстоятельств. Молодая парочка, облокотившись о перила, долго смотрела, как луна словно хрупки плот скользил по волнам и чудом не становится добычей реки. Сцена дряхлой поэтичности согнала с места. Домой пошел обходным путем. Закрывающиеся магазины, рабочие фабрики, рассаживающиеся по маршруткам. Печальное зрелище как продавщица Ира, или слесарь Иван превратились просто в Иру и Ивана, в черепах без панциря. До завтрашнего рабочего дня они потеряли свою лучшую, большую часть. Нас учат « любите проявление всего человеческого « до этого говорили шепотом « любите все божественное «. Откуда взялась убежденность, что есть повод гордиться этой картонной короной. Я не способен быть и при этом не быть человеком, в этом моя игрушечная беда.  разве все до чего дотрагивается человек, не становится человеческим, человечным? только и остается любить все что еще не покрылась плесенью человечности. Все до чего не смог дотянуться этот карлик, удрученный своим ничтожеством, делающий все земное огромным, дабы тем уничтожить истинное величие ему неподвластного, всего нечеловечного. Не для этого ли наделяют жизнь великими, высокими целями. Но разве может существовать величие, нуждающееся в человеческом услужении, или быть слугою человека и что эта за высота если на нее должен воздвигнуть человек. В поисках истин не замечают что вся история человечества, это барахтанье в попытках зацепиться за счастье, не человеческое, не божественное, а свое единственное.