Белый князь - стр. 48
Ну, и бабу я нашёл, чтобы было кому тряпки стирать. Если бы люди проведали, что кто-то поселился в пустоши, на готовое бы ко мне присоединились. Меня тут никто не видел, никто обо мне не знает, поэтому и вам я не рад.
Дерслав пожал плечами.
– Кто бы вам в этих дюнах позавидовал! – сказал он презрительно.
– Тем лучше, останусь в моей дыре, а после меня…
Он махнул рукой.
– Будь что будет. Зимой батракам я велел толстый дуб срубить и сделать в нём желоб для гроба. Крышка есть… гвозди есть… Похоронят меня тут… и конец всей этой глупой жизни.
– Боже мой! – вздохнул Дерслав. – Кто бы в вас угадал того, прежнего, Оконя, который кружил девкам головы и так наряжался, а как гарцевал на коне и метко бросал копьё!
Оконь улыбнулся при этом воспоминании.
– Ха! – сказал он. – Коня я ещё сегодня оседлаю и копьё брошу, как раньше, только к женщинам и дворам у меня пропала охота.
Они немного помолчали, потом Оконь, подняв голову, спросил:
– Вы в Плоцк? Зачем вам нужно в Плоцк?
– Говорить тебе о том или нет, – ответил Дерслав. – Ты не хочешь, чтобы о тебе знали люди, а я также не хочу исповедоваться.
– Ну, так чёрт тебя дери, – сказал равнодушно Оконь, – езжай себе и в Плоцк, и в Черск, и в Варшаву, мне всё равно.
– Ты не знаешь, что у нас делается? – вставил Дерслав.
– А что мне от этого? – рассмеялся Оконь. – Не хочу ни о чём знать, лишь бы обо мне не знали.
– Уж о том, что король Казимир умер, должно было до тебя дойти, – сказал Дерслав.
– Вечный ему покой, – забормотал Оконь. – Пан был добрый, но, по-видимому, как я, говорил: после меня будь что будет.
– Да, и правит нами Людвик Венгерский, а скорее баба, его старая мать.
– Старая? Да ей уже в монастырь пора и молитвы читать… не править!
– Ба! Если бы ты видел, как она свежо выглядит, а сколько любовников около этого трупа вертится! – говорил Дерслав. – Только песни, танцы, пиры и смех…
– Вокруг неё всегда так бывало, – прервал Оконь, – только бы уже должно перестать. Время…
– Она нами правит, – продолжал дальше Дерслав, – подумайте, каково нам с ней и её сыном.
– И что же вы думаете?
– Мы ничего ещё не придумали, – сказал Дерслав.
Оконь внимательно на него смотрел, покачал головой.
– Ничего не выдумали, а едете в Плоцк? – пробормотал он. – Легко отгадать, зачем. Хотели бы, может, мазура вкусить, когда вам венгр не по вкусу?
Дерслав промолчал.
– Тот не лучше, – продолжал Оконь. – Баба вам слишком мягкая, а он будет слишком твёрдый. Это палач, не пан…
Дерслава ужаснули эти слова.
– Что вы говорите? – воскликнул он.
– То, что лучше знаю, – пробормотал Оконь, – всё-таки он долго был моим паном, а я у него чашником. Не дай Боже в его руки попасть.