Белый князь - стр. 31
Как этот дом, так и имущество Дерслава не бросалось в глаза. Везде был достаток, который никого завистливым не мог делать. В комнатах и каморках полно было всего, но об этом мало кто знал.
Дерславова жена, Ягна, которая тоже была из рода Наленчей, женщина спокойная, как тень ходила за мужем, который был к ней привязан, был ей послушен, но свой авторитет порой давал почувствовать, утверждая, что женщинам не следовало давать распоряжаться в доме.
Кроме сына Веруша, у Дерслава была дочка, которую звали Петрушей; девушка была похожа на мать, была тихая, мягкая и скромная. Может, оттого, что ни она своей красотой не могла похвалиться, ни отец – достатком, руки двадцатилетней Петруши никто не просил, и она сидела дома.
Знала о ней молодёжь, но молодым блеск и огласка милее всего; а Петруша не славилась ничем, только тем, что была правой рукой матери, а отцу самым милым ребёнком.
Дерслав и Ягна совсем не теропились выпровадить дочку из дома. Веруш, оттого, что не был женат, сестру дома с радостью видел.
Когда старый Наленч забирал с собой Ласоту в Большую Деревню, быть может, ему на ум пришло то, что приведёт дочке мужа; может, не очень хотел выдать её небогатому и привыкшему к лучшей жизни при дворе родственнику, – но нуждался в нём, не знал, где поселить, и, несмотря на страх, вёз с собой.
Только по дороге в разговоре старик сказал, что присмотрел уже для дочки человека, чтобы Ласота особенно к ней не приближался.
И хотя этого не было, отец ложью отпускал себе грехи ради безопасности своего ребёнка. Потому что двор Казимира, как и пан его, славился своевольными привычками. Но Ласота юношеские шалости оставил уже позади и о женщинах думал мало, а теперь должен был думать о себе, потому что не знал ещё, что предпримет.
Прибыв в Большую Деревню, старик сразу занялся размещением Ласоты. Дали ему отдельную комнату, которая имела вход с тыла, собственные сени и каморку, конюшни для лошадей, помещение для слуг, – и Веруш, который похож был на отца, принял его как брата.
Он рад был этому товарищу, который мог ему рассказать о дворе и о странах, какие посетил с Казимиром, или в которые он его посылал с другими.
Привыкшему к жизни в Вавеле, где всегда бывало шумно и кучно, откуда только три шага было до оживлённого города, Ласота Большую Деревню находил пустой и глухой, но приятно ему было отдохнуть и вспомнить молодые годы, проведённые в деревне.
Дерслав же то и дело ему повторял, что его не будет там век держать в заключении, и что будут дела.
Кроме старого хозяина, его сына, жены, дочки и пробоща, который жил в городишке и был постоянным гостем, мало кого там видели. Всё-таки прилетали разные новости из света, с Познани и Гнезна. В Большую Деревню наведывались землевладельцы, бывали ксендзы у пробоща, кметы из деревни и соседних лесов также иногда приносили слухи.