Белый Камень. Чёрный Серп - стр. 33
Лена после этой встречи мрачно изрекла: «Меняю письку на пропиську!». Глеб не сомневался, что так и есть. Инга тоже потом сказала, что любовью там и не пахнет.
– Ясно как дважды два, только Игнат этого не видит, – скривился Глеб.
– Нет, я об Игнате и говорю, – пояснила Инга. – Он к Юльке относится так, словно чем-то обязан ей, это чувствуется. Он не любит ее, но убеждает себя в обратном. Однако Юлька не такая глупая, как хочет казаться. По-моему, она играет в какие-то игры. У нее что-то на уме.
– Думаешь, она того, уже успела забеременеть? – удивился Глеб.
– Вряд ли. Он, видимо, с самого начала так к ней относился. Ты знаешь Игната лучше, чем я. Но я бы сказала, что это не любовь, но жалость. Так жалеют инвалидов, убогих, бездомных кошек и собак.
Клюев рассмеялся.
– Это ты в точку! Она и есть убогая провинциалка… – Глеб осекся и взглянул на Ингу. – По характеру и мировоззрению, конечно. Я не имею ввиду изначальное место жительства, – добавил он.
Инга хорошо поняла оговорку Глеба о месте рождения. Она тоже не родилась в богатой столичной семье. Когда-то она, как и тысячи других девчонок, в выходные утром садилась на электричку, чтобы ровно через сорок пять минут выйти в Москве, на Казанском вокзале, и нырнуть в метро, сливаясь с людскими потоками, сходить в кино, а иногда, если позволяли деньги, и на два фильма, немного потусить с друзьями на Горе3, издалека рассматривая умопомрачительные мотоциклы байкеров, а напоследок побродить в одиночестве по улицам, заглядываясь на манящие другой жизнью театры, огромные афиши, золотые витрины бутиков и шикарных ресторанов. Она мечтала о другой реальности.
Господи, кажется, это было с кем-то другим! А ведь прошло не так много лет – и безызвестная девочка Инга Березина превратилась в многообещающую актрису, успевшую прочно завоевать место не только в отечественном кинопространстве, но и сняться в двух голливудских блокбастерах. Но что было особенно для нее важно – она обратила на себя внимание мэтров независимого европейского кинематографа.
Она была права, когда в семь лет категорически воспротивилась попыткам родителей заставить ее ходить в музыкальную школу, через два года – на плаванье, и даже на баскетбол – в пятом классе. Она по собственной инициативе увлеклась иностранными языками и ко времени своих первых серьезных ролей довольно хорошо владела разговорным английским и французским.
В четырнадцать лет, разбив большую копилку, она тайком от родителей сделала несколько студийных фотографий и отправила их в актерские агентства. Высокая натуральная блондинка с утонченными, но волевыми чертами лица должна была привлечь внимание. Она думала, что ее заметят сразу, но шло время, а ответов от агентств не было.