Белый, белый снег… (сборник) - стр. 33
Я надрал бересты, наломал хворосту и запалил костер. Дров вокруг было предостаточно.
Борисенок взял котелок, зачерпнул воды из реки и повесил его над огнем. Потом достал сигарету, прикурил от уголька.
Тимка яростно рубил топором. С треском падали на землю деревья. Глухой равномерный стук долетал до костра. Я подумал, что он запасает дрова. Пошел помочь ему донести… Но был удивлен тем, что увидел. Оказывается, рубил Тимка не сухостой, а вполне приличные, толщиной сантиметров в двадцать березы. Уже несколько белоствольных красавиц лежало внахлест на земле.
Я подошел, встал у него за спиной.
– Перестань.
– Что? – не понял парень.
– Дай сюда! – я взял у него топор.
Тимка с искренним недоумением уставился на меня.
– Дядя Саша, вы чего…
Я повернулся и, молча, пошел к костру. Он догнал меня, и обиженно сопя, зашагал рядом.
– Зачем ты столько деревьев зря загубил? – строго спросил я. – Тебе они, что, мешали?.. Для какой-такой надобности?
– Ни для какой… – растерянно произнес парень. – Лес же… Вон их сколько!
– А ты знаешь, сколько дереву надо, чтобы вырасти? Десятки лет!.. Ладно бы – нужда была. Но просто так – не понимаю… Вон, на берегу сушняку сколько! Завались…
Мне хотелось объяснить ему что-то очень важное, но слова путались, застревали внутри; я чувствовал свое бессилие, и злился от этого.
– Понимаешь, я не «Гринпис» и не ханжа. Сам вырос в лесу… Как бы тебе это объяснить? Вот если мост надо построить или дом… Или просто дорогу выложить бревнами, чтобы техника могла проехать… Или для костра… Это одно… А если просто так губить – то это совсем другое.
Я почувствовал, что у меня не хватает слов. Плохой, видимо, из меня воспитатель.
– Чего ты пристал к парню? – вмешался Борисенок. – Подумаешь, дерево срубил. Велика потеря… В лесу этих деревьев – замучаешься вырубать…
Не хотелось с ним спорить. Итак, слишком много лишнего наговорил.
– Ладно, проехали…
Я налил в кружку горячего крепкого чаю, с приятным ягодным ароматом. Это Борисенок для запаху сунул в котелок пучок смородиновых веток.
Привязанный к дереву Абрек, издали наблюдал за нашим чаепитием; беспокойно поскуливал, выпрашивая подачку. Я бросил ему кусок колбасы. Он на лету схватил его, клацнув зубами, и тут же проглотил.
От костра тянуло живым уютным теплом. Языки пламени с тихим гудением жадно лизали толстые сухие стволы. Прогорая, дрова потихоньку потрескивали, изредка выстреливая снопами белесых искр, едва заметных в дневном свете.
Мы отогрелись возле огня, повеселели.
– Как, Тимоха, не страшно на медведя-то? – поддел парня Борисенок, закуривая сигарету.