Белоснежка и босс Громов - стр. 32
Гоша, игнорируя мои жалостливые вздохи, уже закинул пакеты в багажник, закрыл машину и подхватил мой локоть.
– Как-нибудь порешаем, зай. Спишем на корпоративную карту.
– В смысле? – очумела я.
– Скажу, что модель для съемок одевал, а ты пару раз попозируешь мне для буклетов.
Господи, как в его жизни все легко!
– Серьезно?
– Абсолютно. Идем уже.
Вот бы именно он оказался маринкиным мужем! Курить я его отучу. А в целом, очень же положительный мужчина.
Но я фатально ошиблась со временем. Ничего двумя часами не обошлось. После второго магазинчика последовал третий, потом обувной, потом парфюмерный, потом я сидела в кресле визажиста, а Гоша давал ценные указания, что со мной сделать и как преобразить.
Нет, я уже ничего не боялась. От карнавала, устроенного Гошей, моя голова пошла кругом. А под конец я с трудом узнавала себя в зеркале.
– Вот теперь мне нравится, – высказался довольный босс, параллельно доставая звонивший телефон.
Было уже поздно, часов семь, точно. Я повернулась к Гоше, успевая спросить, пока он не подключился к разговору:
– Теперь всё? Можно уходить?
Гоша улыбнулся одним уголком губ, пальцем показывая мне помолчать, и ответил на звонок.
– Да, Андрей? Нет, уже освободился… Конечно, есть. Что, опять болит? Ладно, завезу. Еще чего прихватить? Топор – слишком кардинально, босс. Сначала попробуем народные средства.
Гоша убрал телефон и жестом позвал за собой на выход:
– Сейчас заедем к боссу, спасем его от смерти, а потом я подкину тебя домой.
– Куда? Меня? Ой… Не надо. Я лучше…
– Я сам знаю, что лучше. Садись и молчи. Громов – буйный, когда у него приступы мигрени.
Некоторое время мы ехали молча, но потом я не выдержала:
– И часто у него приступы?
Гоша кивнул, внимательно следя за дорогой. Я рассчитывала на продолжение, но он молчал, а другие вопросы задавать казалось бестактным.
Но молчание и Гоша – вещи несовместимые.
– Это после покушения. Слышала, наверное?
– Не-а.
– Эх ты, деревня… Громов же вообще отвязный был. Тусовки, выезды, встречи, командировки. Никто же не думал, что его активность и напористость настолько заденут конкурентов. Он подвинул одних, потом – других, третьи взбрыкнули, и Громов их вообще выдавил с рынка, – Гоша снова сделал паузу. – А потом – бум! Мы думали, не соберем… Но он – боец. Выкарабкался. Урок усвоил. Стал, конечно, параноиком, но, главное, жив и зол. Теперь никаких переговоров – всех рвет на подходе.
– Угу, – подала я голос, не зная, что от меня требуется. Сочувствовать Громову или восхищаться им?
– Вот только наваливаются на него приступы головной боли. От них он вообще все человеческое теряет.