Белогор. Каратель - стр. 5

– Тебя как зовут, воин? – спросил Ирвин.

– Сержант Белогор, – практически по уставу ляпнул я.

– Серж, значит, – кивнул дядька. – Хорошее имя. А откуда ты, Серж?

Тут я призадумался. Сказать, что из другого мира – смотришь – в местный аналог психушки упекут. Сказать что издалека – один хрен придётся объяснять откуда. Ну и решил соврать немного:

– Не помню, – говорю. – В лесу очнулся, и всё. Как зовут – помню. Сколько лет – помню. А откуда и кем был – не помню.

– Я в городе такого видел, – встрял в разговор Гвалт. – Дурачка местного, когда он ещё дурачком не был, в драке камнем по голове ударили, и он тоже всё забыл. Надо шишку на голове поискать!

– Цыц, охламон! – прикрикнул Ирвин, – Будешь лезть в разговор старших, своя шишка на башке появится!

Гвалт сразу отступил за спины односельчан, весело ухмыльнувшихся. А мне, как только я доел вторую миску каши, подсунули огромную глиняную кружку с молоком. Ух, красота!

– Ты воин? – спросил Ирвин.

– Воин, – подтвердил я, – Отделением командовал.

– И сколько в отделении человек?

– Десять.

– Десятник, значит, – хмыкнул дядька. – Это хорошо. А на мечах как дерёшься?

– Не знаю, – опять пожал плечами я, – Не помню. Тут помню, – указал себе на левое темечко, а потом перевёл палец на правое: – А тут нет.

– Ох, темнишь, малый. Да ладно. К нам какие только ни попадают. Из Пустоши выдачи нет. Ну а раз троих зрожей уложил, то всё одно человек правильный. Но места у нас, как ты уже понял – беспокойные, – и вдруг безо всякого перехода спросил: – Ну а делать что думаешь? У нас останешься или дальше пойдёшь?

– Да куда он пойдёт, дядька? – возмущённо заверещал Гвалт, – Если он не помнит ничего?

– И то правда, – кивнул Ирвин, и махнул рукой: – Оставайся у нас пока. А там решишь!

Глава 3

– Бееедаааааааааа! – разорвал ночь отчаянный крик дозорного. – Нашествие!

Я спросонья вскочил и налетел на бревенчатую стену. Заматерился, и стал быстро одеваться. Форма, сапоги. А последним – ремень с ножнами, в которых забранный у зрожа меч был. Ножны мне самолично кузнец Извар сделал – из кожи и железных пластинок. Очень уж был восхищён теми вещами, про которые я ему рассказывал…

И то сказать, в деревне Темки я почти месяц живу. Деревня душ в триста, наверное. Все живут за частоколом. Половина – детишки, которых кажется намного больше из-за постоянной беготни и криков. Правда, бегают больше вечерами. Днём у всех работа. За скотиной ухаживать, огороды возделывать, в лес за грибами, ягодами ходить.

Поселился я у Гвалта. Он с мамой и сестрёнкой жил на самом краю села. И приставили меня к двум местным рыбакам – Тягу и Вольге. Мы втроём каждый день ходили и в речку Пятнашку сети закидывали, а потом тянули. Когда густо, когда пусто. Но добыча была. А после обеда рыбакам полагался отдых. В это время я или у кузнеца ошивался, или фехтованием занимался. Правда, фехтованием это с натяжкой можно было назвать. Так, махание железякой наобум. Абы рука к мечу привыкала. Это, оказывается, главное было. Ну, я со своими полудетскими навыками махания нунчаками и мечом и то на голову деревенских фехтовальщиков превосходил. Потому поставил деревянный чурбан, и охаживал его железной палкой со всех сторон. Измочалю бревно – следующее ставлю. Взрослые смотрели с неодобрением. А вот дети уже на второй день с палками в руках лупили вовсю столбики плетней. Это чуть тоже не вызвало негодование местных, но Ирвин посмотрел и сказал: а нужное дело, пусть молодёжь учится, в Пустоши и не такое пригодится! На том и порешили.