Белое платье - стр. 11

Живаев и Кушнерёв прошли в бытовую комнату. Командир отделения закрыл плотно дверь и подошел к рядовому:

– Кушнерёв, не смотри на меня волком. Это солдатская жизнь. У неё свои законы. Будет тебе год, и ты будешь нормально жить. Пойми, и никто ничего здесь не исправит. Даже этот зеленый лейтёха, наш комвзвода. Я в свое время тоже вставал в пять и чистил до четырех часов ночи картошку. Драил туалеты и стирал вонючие носки «дедам». И я так же ходил в синяках. А почему?

– Потому что ты сам этого хотел! – огрызнулся Роман, и, взяв чистый листок, начал сочинять объяснительную.

Живаев промолчал.

Шел декабрь 1979 года. По учебному подразделению поползли слухи, что отдельные разведроты скоро отправят в Афганистан. Эту новость Роман воспринял с энтузиазмом. Так хотелось поскореё забыть эту строевую и огневую подготовку, зубрежку уставов.

Впрочем, все прояснилось 28 декабря. Утром роту срочно построили на плацу. Командир неторопливо пробежал глазами по строю и громко скомандовал:

– Равняйсь! Смирно! Равнение направо!

Чеканя шаг, он подошел к командиру батальона.

– Лёха, чего им неймется перед Новым годом? – тихо проговорил Роман стоящему в первой шеренге другу.

Сурин пожал плечами:

– Жираф большой, ему видней!

Поздоровавшись со строем, комбат сразу же перешел к делу:

– Я обращаюсь к вам от имени высшего военного командования страны. Должен вам сказать, что на вас, товарищи, возложена ответственная задача: с сегодняшнего дня вы – воины-интернационалисты.

Небольшой шумок пробежал по строю. Но комбат, не обращая на это внимания, продолжил:

– Вы знаете, какая сейчас сложная обстановка в Афганистане. Наш братский сосед в опасности и просит помощи. Апрельская революция победила, но бандформирования, при поддержке Пакистана и США, хотят вернуть страну в прошлое. Экстремисты хотят задушить молодую демократическую республику. Советское правительство приняло мудрое и правильное решение ввести советские войска в Афганистан. И вам, товарищи солдаты, выпала честь войти в республику одними из первых. Вы должны гордиться этим!

Роман побледнел. Взглянул сначала на начальника политотдела (тот стоял, с опущенной головой), а потом – на своего ротного и прошептал:

– Лёха, кажется, попались!

– Срок отбытия – 2 января, сразу же после праздника, – сказал комбат и приказал подразделению готовиться к отправке.

Строй распустили, и солдаты молча пошли в казарму.

– Пацаны, это хорошо или плохо? – домогался до каждого рядовой Локтев. – Что это значит, интернационалист?

Но никто ему не ответил. Правда, старослужащие усмехались: мол, наконец-то постреляем из автоматов.