Белое небо. При необходимости уничтожить - стр. 27
Олег нагнулся, приложил пальцы к шее Лазерсона проверить пульс, и тот, почувствовав прикосновение, открыл глаза. Налитые кровью, совершенно безумные, полные ненависти. Он дернулся и вдруг завыл, громко и страшно; согнутые пальцы, больше похожие на когти хищной птицы, потянулись к шее Олега.
Другого выхода, кроме как быстро и безболезненно отправить ученого на тот свет, Олег не видел. Когда все было закончено, Гончар ушел в самую чащобу, откуда не было видно ни лежащего в траве тела, ни Тотемного Столба. Не мог он сейчас вернуться – отвечать на вопросы Мартины и видеть вещи профессора было выше его сил.
Гончар прижался лбом к шершавой сосновой коре и долго стоял, повторяя: «Я не убийца, это все Зона».
18 августа, 10:20
Мартина шла первой. Сухие ветки трещали под подошвами ее берцев, она отмахивалась от вездесущего гнуса, но упрямо двигалась вперед. Шаг ровный, хоть и дышит тяжело, отметил Гончар. Понятно – устала, еще и жарко. Темные волосы у шеи намокли, струйка пота стекала по спине вниз, к ремню, затянутому на талии. Брюки из черного софтшелла немного полнили ее, но, как ни странно, совсем не портили.
Смотреть на ее крепкий зад – одно удовольствие, только не об удовольствиях сейчас нужно думать. Но что он мог с собой поделать, если за тринадцать лет брака выработался устойчивый рефлекс: до развода вся его семейная жизнь состояла из череды черно-белых полос – после скандала всегда следовало бурное примирение в постели.
С Мартиной все пошло наперекосяк с самого утра, как только он ее разбудил, хотя известие о смерти Лазерсона она приняла спокойно (Олег сказал, что на ученого напали звери) и молча. Не порывалась бежать к телу, не выясняла подробности. Выслушала наспех состряпанную историю о диких животных (поверила или нет – непонятно) и сразу полезла в рюкзак за картой, расстелила ее на траве, принялась что-то высматривать. А Олег, искоса наблюдая за ней, никак не мог избавиться от стоявшей перед глазами картины – устремившийся в небо Тотемный Столб, растерзанные тушки животных и налитые кровью безумные глаза Лазерсона. Так явственно, четко, что он, содрогнувшись, прошептал: «Я не убийца». И Зона с ним согласилась. А иначе почему он до сих пор жив?
– Где мы находимся? – спросила Мартина.
Гончар склонился над картой и показал место.
– Я правильно понимаю, что кроме метеостанции и турбазы в Зоне больше не осталось зданий?
– Хм…
– Тогда нам нужно в пятый квадрат.
Мрачное хмыканье Олега она восприняла как «да». Знает, коза, знает, что там есть заброшенная лаборатория!