Белое дело в России. 1920–1922 гг. - стр. 30

. Подобные изменения, безусловно, имели целью дальнейшую «демократизацию власти». Как отмечал Гинс, «эта идея является в настоящее время весьма важной, ибо нет спасения ни для кого из нас, если мы не сможем пойти навстречу народу. В его руках сейчас все»[37].

Хотя предлагаемая модель управления представлялась более демократичной, приходилось «жертвовать» общегосударственным статусом. Теперь речь шла уже не о «всероссийском» и даже не о «всесибирском» представительном органе (напомним, что данная идея была не нова, так как той же Комиссией по созыву Национального Учредительного Собрания проводилась подготовка к созыву Всесибирского Учредительного Собрания), а только о структуре, отражающей интересы подконтрольной белым армиям территории Сибири и Дальнего Востока. Но, несмотря на это, подобный шаг показывал серьезную «эволюцию режима». Стремление к переменам отразилось и на местах. Интересные предложения содержались в резолюции, утвержденной на заседании Красноярской городской думы 5 декабря 1919 г. Поддержав призыв Колчака к созданию дружин «народного ополчения», депутаты высказали опасения, связанные с «недоверием населения к военным властям». Гласный Л. П. Смирнов, выступая от городского комитета кадетской партии, предложил ввести систему Губернских Советов при Управляющем губернией «из представителей всех слоев населения» для «лучшей связи между властью и народом». Имея лишь совещательные полномочия, Советы тем не менее наделялись правом «опротестования распоряжений Управляющего губернией». Считалось, что Губернский Совет, «состоящий из людей местного опыта и знаний», «восполнит пустоту между представителем Правительства – Управляющим губернией и органами земского и городского управления, у которых должна находиться полнота власти местного управления». В резолюции думы отмечалось, что в Енисейской губернии в Совет «должны быть набраны представители крестьянства, казаков и хакасов, губернского земства, Красноярской городской думы, судебного ведомства, отдельных вероисповеданий (православное духовенство, мусульмане и евреи), торгово-промышленников, кооперации, профсоюзов, при обязательном участии представителя прокурорского надзора». Аналогом красноярскому проекту Губернского Совета можно было бы считать Советы при Главноначальствующем Области на белом Юге России, также имевшие совещательные функции и состоявшие как из представителей местной администрации, так и местного самоуправления. В белой Сибири подобная система не практиковалась, поэтому конфликт «власти и общества» предполагалось решить путем создания новых компромиссных структур. Красноярское собрание выразило также пожелание об отмене военной цензуры, «сокращении применения военно-полевого и прифронтового судов» с одновременным «возвращением гражданскому суду его положения, как могучего охранителя прав населения», а также о «прикомандировании» к воинским частям и «карательным отрядам» особых уполномоченных («лучше всего юристов») для контроля «за закономерностью их действий», расширению полномочий прокурорского надзора. Пепеляев согласился с созданием совещательного Губернского Совета, но выразил сомнение в возможности учреждения особых «стражей законности» при воинских частях. Так или иначе, стремление «общественности» к управлению было налицо