Белое дело в России. 1920–1922 гг. - стр. 101

Рассматривая эволюцию политической программы южнорусского Белого движения за период ноября 1919 г. – марта 1920 г., нельзя не отметить ее особенной скоротечности, кратковременности. За довольно сжатый промежуток времени произошла смена нескольких моделей политической власти. Перемены «военного счастья» на фронте, изменения во внешнеполитическом положении Белого движения, очевидные ошибки в способах проведения земельной, рабочей политики – все это не могло не вызвать перемен и в политическом курсе, и в структурах аппарата управления.

Первый этап этой «эволюции», начавшийся со времени отступления ВСЮР от Орла и Курска (ноябрь 1919 г.), происходил на «административном» уровне, путем расширения прав Особого Совещания, придания ему «правительственного» статуса. Это был наиболее безболезненный путь, позволявший сохранить практически неизменным сложившуюся систему власти и продолжить принятый политический курс. Повсеместно укреплялась исполнительная «ветвь» власти, даже с помощью насилия («кубанское действо») и пересмотра конституционных актов (Конституция Кубани). Окончанием данного этапа стало падение столиц белого Юга – Новочеркасска и Ростова-на-Дону – и отступление ВСЮР за Дон и Маныч. Как в белой Сибири падение Омска способствовало политическим переменам, так и на Юге, после отхода на Кубань, аппаратные преобразования, проведенные по инициативе Деникина, стали представляться недостаточными. Реформирование должно было затронуть уже всю политическую систему, и прежде всего слабую во всех белых регионах представительно-законодательную власть. Эволюция «национальной диктатуры» в южнорусскую власть, построенную на основе «разделения полномочий» между военными и гражданскими структурами, введения «парламентаризма» и «ответственного министерства», стала возможной благодаря также воздействию со стороны казачества, известного своими демократическими традициями самоуправления. Система, основанная на выборности органов власти (от станичных до краевых), на представительстве «от земли» (как тогда говорили), многими считалась образцовой для создания аналогичных структур самоуправления и в «неказачьих» землях. Только со стороны могло показаться, что южнорусская власть отказалась от всероссийского статуса, замыкаясь в узкорегиональные рамки казачьих областей и оставшихся под контролем ВСЮР губерний. Передача Колчаком своих полномочий Деникину хотя и не афишировалась широко, но укрепляла белый Юг, придавая ему качества нового центра всероссийского «антибольшевистского сопротивления».