Белое дело в России: 1917-1919 гг. - стр. 104
41. Шульгин В. В. Подробности отречения. Речь. Петроград, № 57, 8 марта 1917 г.
42. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 1. Д. 410. Л. 1; Петроградские ведомости. Петроград, № 43, 16 марта 1917 г.; Русский Инвалид. Петроград, № 61, 11 марта 1917 г.; Шаховской В.Н. Указ, соч., с. 208.
43. Русский инвалид. Петроград, № 64, 15 марта 1917 г.; Головин Н. Н. Военные усилия России в мировой войне, т. II. Париж, 1939, с. 180; Романовы в первые дни революции // Красный архив, т. 5 (24), 1927, с. 208–209.
44. Положение о выборах в Учредительное Собрание (с приложением Наказа, расписания числа членов Учредительного Собрания и постановлений Временного правительства). Пг., 1917.
45. ГА РФ. Ф. 6611. Оп. 1. Д. 1. Л. 315; Правительственный вестник. Омск, № 57, 31 января 1919 г.; Головин Н.Н. Военные усилия России в мировой войне, т. II. Париж, 1939, с. 180–181.
46. Набоков В.Д. Указ, соч., с. 26; Kopeeo Н. Указ, соч., с. 28–30.
47. Омские епархиальные ведомости. Омск, № 12, 19 марта 1917 г.; Памятка русского монархиста, с. 20–21.
48. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 1. Д. 298. Лл. 1—22; Двуглавый орел. Берлин, № 9, 1 июня 1921 г., с. 3–9; Кокошкин М. Указ, соч., с. 26–29.
49. Головин Н.Н. Указ, соч., с. 91.
Глава 2
Формирование первоначальных элементов Белого движения. Выступление генерала Корнилова и его значение в становлении военно-политической программы Белого движения (весна – лето 1917 г.)
Политическая программа Белого движения создавалась во многом на основе опыта развития российской государственности начала XX столетия и попыток восстановить прерванную событиями февраля связь между политическими системами Российской Империи и России, «освобожденной от большевизма». После отречения Государя Императора Николая II и Великого Князя Михаила Александровича от Престола для всех последующих политических образований основными были вопросы их легитимности и легальности, обоснование (как об этом говорилось в предыдущем разделе) правового и политического фундамента контрреволюции.
Большое значение в этом имел фактор преемственности, о котором, например, говорил на Уфимском Государственном Совещании председатель поволжского Комитета Членов Учредительного Собрания В. К. Вольский. Напомнив собравшимся об отречении В. Кн. Михаила Александровича в пользу Учредительного Собрания, он предостерег от игнорирования этого факта: «… ведь и само Учредительное Собрание явилось не только как один из величайших актов Российской революции, оно явилось формально преемственным… Формальным актом, который предшествовал ему, явился акт отрекшегося от Престола Великого Князя Михаила Александровича, акт о созыве Всероссийского Учредительного Собрания на основе всеобщего, прямого и тайного избирательного права, созыв которого был поручен Временному правительству. Таким образом, юридическая преемственность организации власти предшествовала Учредительному Собранию, и ясно, что и той власти, которая должна создаваться теперь, должна предшествовать государственная преемственность. Разрыв преемственности будет актом, который ослабит самую силу государственной власти…» (1).