Белое братство - стр. 41

Он взглянул на циферблат специально для экспедиции купленных часов – по местному времени шестой час вечера, к ночи должны управиться. Вдруг в толпе раздалось удивленное «А‑ах». С одной из путешественниц, женщиной средних лет, случился обморок. Она внезапно обмякла, но была вовремя подхвачена стоящим сзади мужчиной. «Первый пошел! – высказался Владимир Сергеевич. – Кислородное голодание. Ничего, сейчас оклемается». Пострадавшую и впрямь быстро привели в чувство, облив водой и обмахивая приготовленными для контроля паспортами. Мирослав с опаской оглянулся на Роднянского. Выглядел профессор по‑прежнему не очень, но держался молодцом, распрямил покатые плечи, гордо выпятил подбородок. Погодин решил не раздражать Анатолия Степановича своей заботой, поэтому, убедившись, что тот крепко стоит на ногах, снова развернулся.

Еще в самолете Мирославу показалось, что профессору не по душе вопросы о самочувствии. Вероятно, он считал ниже своего достоинства принимать снисходительное отношение к себе, как к потенциально самому слабому участнику группы. Погодин понимал и уважал его позицию. Однако стоило признать, что дышалось в Тибете действительно непривычно туго. Разреженный высокогорный воздух ощущался субстанцией более плотной и сухой, чем привычный, московский. Погодин поймал себя на том, что тянет его ноздрями чаще и глубже обычного, испытывая неявное желание уснуть тут же и немедленно. «Сегодня буду отсыпаться», – решил он.

Стоило Мирославу выйти на улицу, как и без того непривычное дыхание сбилось снова. Тибет ударил в глаза яркостью природных красок (более не скрываемых иллюминатором и тонированным стеклом), перспективой необъятного простора, от которых на мгновенье захватило дух. Аэропорт находился, конечно, не в чистом поле. Территория его была застроена по всем правилам. Перед Погодиным предстала просторная стоянка для встречающих автомобилей, покрытая хорошим ровным асфальтом, по обе стороны от нее уходила такая же хорошая дорога, огибая лужайку, облагороженную аккуратными клумбами. Два ответвления дороги за оазисом сходились в одну четырехполосную проезжую часть. И дорога, и прилегающая к ней территория мало чем отличались от выезда из других современных небольших аэропортов.

Понятно, что впечатлила Погодина вовсе не эта заурядная картина. Он, казалось, даже не замечал того, что было на земле прямо перед ним. Мирослав смотрел на купол неба, лазоревый, светящийся, огромный. Небо здесь смотрелось четкой полусферой, накрывающей местность и будто примыкающей краями к очертаниям горным хребтов. Погодину на миг подумалось, что он очутился в другой, фантастической реальности, которая представляет собой аккуратный шарик, блуждающий во вселенной, и жизнь существует не на его поверхности, а внутри. Он немного постоял у входа, переживая яркое впечатление, подышал, наслаждаясь прохладным горным ветром, и двинулся в сторону микроавтобуса, где его уже ждали. Из‑за формальностей с Алисой он задержался в аэропорту дольше остальных, зато теперь его собака бодро гарцевала рядом на поводке и тянула вверх нос в наморднике, пытаясь уловить освежающие дуновения.